Повелитель Земли Русской. Защитник Руси Святой от поганых. Вздорный обманщик, лжец, изменник. Храбрый патриот, умелый полководец, добрый правитель. Любимец народа, «чёрных клобуков», русских князей. Всеми ими преданный. Это ж надо так исхитриться, чтобы всего за полтора года провести множество людей от любви к себе до ненависти.
Как известно, глория того… мунди. Твоя уже… отмундила. Остался последний шаг.
Два: между мной и тобой — два шага.
Спрыгиваю с коня, тяну палаш из ножен, Жиздор цапает эфес своего меча, дёргает.
Выдернул, но покачнулся в глубоком снегу, наступил на полу шубы, падая на спину на лету развернулся, упал на четвереньки, ткнулся в снег лицом и руками по локоть.
Я сделал эти два шага… Виноват — три, до его плеч. Посмотрел, как он пыхтя и негромко ругаясь, пытается выковырнуться из снега, из вставшего колом широкого бобрового воротника шубы. Поднял двумя руками свой палаш вверх. Ну, туда, где «мировая энергия ци» и прочая хрень. И, без всяких уколов, резов, проворотов, проносов… Некрасиво, по-мужичьи, приседая, как кольщик дров, рубанул по этому… воротнику.
Жиздор хрюкнул и снова воткнулся лицом в снег.
Лежит.
И чего? — И ничего.
Блин.
Вытянул как нельзя — на себя, потягом, палаш. Выпрямился.
Ну и…?
Факеншит. Не понял я.
Правая рука его по-прежнему сжимает рукоять вытащенного меча. Наступил ногой на меч. На всякий случай…
Он чего-нибудь скажет? Ну, как-то… идентифицирует… чего с ним случилось?
Осторожно нагнулся, не сводя глаз с прикрытой высоким воротником головы с залысинами, ухватил за рукав с мечом, потянул вверх. Меч выпал.
Рванул, откинул его на спину.
Тело отвалилось. Брюхом кверху. Вместе с недорубленным до конца воротником.
Блеснула поддетая под шубу кольчуга.
А голова — осталась.
Лежать. Лицом в снег.
Из открывшихся кровеносных сосудов обезглавленного тела ударил фонтан крови. На полметра примерно.
Красной. Быстро чернеющей. Горячей. От неё шёл пар.
Поток падал на снег, и снег стремительно оседал. Как сахар в кипятке. Или как сугроб под струйкой мочи.
Выглядело это как… как раздробленная кость в открытой ране. Белые кристаллики снега в чёрной оседающей крови.
Фонтан ослаб. Потом снова толчком выплюнул очередную порцию. Потом ещё пара толчков все слабее. Потом…
«Вода привольно полилась мирно журча».
Только — не вода. Очень даже «не».
Ты всё спрашиваешь, девочка: когда же был поворот? Где тот миг, после которого история пошла по-новому? — Вот это мгновение. Некрасивый, «топорный», «крестьянский» удар длинной заточенной железкой по бобровому воротнику.
Внутри воротника была шея. На шее — голова. На голове — шапка. Самая важная шапка «Святой Руси» — «Шапка Мономаха».