Ну… я так думаю.
Чарджи бывал в этих местах. Давно. Я надеялся на него, как на своё последнее средство против «географического идиотизма».
Увы, воины ходят по дорогам, как охотники по охотничьим маршрутам. Восприятие территории — удел землепашца. Или людей, много натоптавших. Были бы Аким или Ивашко — они бы местность узнали и нас точно вывели. Но Ивашко нынче с Ростиславой Андреевной, герцогиней Саксонской, а Аким во Всеволжске: лечит сорванную в аланском «брачном» походе спину. Чарджи не узнаёт места, три «запланированных» проводника от Точильщика… выпали. И вот, история «Святой Руси» и успех моего предприятия зависит от хнычущего в снегу мужикашки.
Не ново: Гюго отмечает роль «плохого проводника» в гибели значительной части французских кирасир при Ватерлоо.
Если я ошибся, то… будет стыдно.
Проводника увязали и вкинули на спину заводной лошади.
— Если соврал — выпотрошу. Если правда — дам гривну. Ничего сказать не хочешь?
— Я… эта… как на духу…
— Чарджи, разведку вперёд. Тронулись.
Моё, измученное и порядком поредевшее воинство, подтянувшееся за время остановки, потрюхало рысцой следом. Оставили за спиной солидное, по здешним временам (в пять изб) селение Чернушки, где уже шёл дымок из-под стрех. Толпа коней и людей прокатилась по селению «незаметно»: на единственной улочке и во дворах не было никого. Даже собаки не лаяли. Хотя, думаю, все всё видят. Попрятались, собакам пасти позатыкали. В надежде: а вдруг пронесёт.
На «Святой Руси» — война. Усобица. «Человек с ружьём», с мечом, копьём… — источник неприятностей. Возможно — смертельных. Лучше, чтобы «и не видать вовсе». Чернушинцам повезло: нынче пронесло мимо.
На востоке начинало сереть небо. «Небо славян». Рассвет будет… мерзкий. Серый, тусклый. Как девять лет назад на Волчанке, когда русские витязи рубили русским мужикам головы. И сталкивали тела в прорубь.
«След оленя лижет мороз,
Гонит добычу весь день,
Но стужу держит в узде дым деревень».
Оленей здесь выбили ещё до славян. А дым деревень — будет. Грязными пятнами по небосклону. Вёрст на сорок в округе. Война. Рюриковичи промеж себя «правду» ищут. Всё выжгут. Если я проваладнаюсь.
Дорога пошла в горку, я оглядывал свою, вновь растягивающуюся на марше команду. Отмечая спавших с тела коней, осунувшиеся, с провалившимися глазами, лица моих людей. Уши шлемов-ушанок у большинства были подняты вверх, «по-походному», и из множества воротников торчали отощавшие юношеские шейки.
О походе Боголюбского на Киев в 1169 г. я знал давно. Пророк-предсказатель. «Иезикииля плешивая», извините за выражение. Нормальное состояние попандопулы в прошлое. Типа: да я всё знаю! Чего тут у вас будет.