992. Новая иерархия умов: трагические натуры уже не впереди.
993. Над чадом и грязью людских низин обитает высшее, более светлое человечество, вероятно, необычайно малое численностью – ибо все, что выдается ввысь, по самой сути своей редкостно: – к нему принадлежишь не потому, что ты более одарен, или добродетелен, или героичен, или любезен, нежели люди там, внизу, а потому, что ты более холоден, светел, дальнозорок и одинок, потому что одиночество ты выносишь, предпочитаешь, взыскуешь как счастье, как привилегию, да просто как условие существования, ибо среди туч и молний ты как среди равных себе, но так же и под лучами солнца, каплями росы, хлопьями снега и вообще среди всего, что по необходимости приходит с высей и, если и движется, то вечно только в одном направлении – сверху вниз. Воздыхания, тоска по высям – не наш удел. – Герои, мученики, гении и энтузиасты недостаточно кротки, терпеливы, изысканны, холодны и степенны для нас.
994. Абсолютное убеждение: что ценностные эмоции вверху и внизу различны; что у нижних отсутствует бесчисленное множество нужных навыков, что для сообщения снизу вверх необходимо недоразумение.
995. Как приходят люди к большой силе, к великой задаче? – Все доблести и умения души и тела приобретаются трудно и по крупицам, через многие старания, самопреодоление, сосредоточенность на главном, через многие упорные, ревностные повторения одних и тех же работ, одних и тех же лишений; но есть люди, которые оказываются наследниками и хозяевами всего этого многообразного и столь долго накапливаемого богатства доблестей и умений – потому что, путем счастливых и разумных браков, а также благодаря счастливым случайностям, приобретенные и накопленные силы многих поколений не растранжирились, не распылились, а именно в них, в этих людях, обрели вдруг прочную перевязь и слитное единство воли. Вот так в итоге и возникает человек, неимоверный в силе своей, который требует для себя и неимоверной задачи. Ибо это сила наша повелевает нами, а вся жалкая умственная игра целей, намерений, побудительных причин – только внешняя видимость, пусть иные слабые глаза и усматривают в ней самую суть дела.
996. Утонченный человек имеет высшую ценность, даже если он совершенно изнежен и хрупок: в нем многими поколениями взращено и сохранено великое множество необычайно весомых и редкостных качеств.
997. Я учу: что есть высшие и низшие люди, и что один-единственный человек, приходящийся на целые тысячелетия, при известных обстоятельствах способен оправдать их существование – то есть человек полноцветный, изобильный, великий, целый относительно бессчетных неполных, фрагментарных людей.