Фронтовая юность

…Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымённых героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды… Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как родные, как вы сами!

Юлиус Фучик

— И долго были в госпитале, лейтенант?

— Около пяти месяцев.

— Так-так… Значит, воевали на Северо-Западном фронте, под Старой Руссой, ранены в грудь, руку, ногу… Извлечено двадцать осколков, — говорил начальник политотдела дивизии полковник Гавриил Макарович Поршаков, просматривая мои документы.

В дверях показался боец. Он доложил, что прибыл командир 961-го стрелкового полка.

— Очень хорошо, просите зайти.

Пригибаясь, в блиндаж вошел подтянутый, выше среднего роста, плечистый офицер с крупными чертами лица. Пожимая ему руку, начальник политотдела кивнул в мою сторону:

— Принимайте нового комсорга полка.

— В самый раз прибыл, — проговорил подполковник, здороваясь со мной.

В его отрывистых, как команда, словах, в кратких паузах между ними чувствовалась неиссякаемая энергия. Взглянув на нашивку, которую носили тогда фронтовики, имевшие ранение, и боевую медаль, он еще крепче сжал мою руку:

— Будем знакомы. Додогорский.

Беседа командира полка и начальника политотдела дивизии продолжалась недолго, но из нее я почерпнул много ценного. Оказывается, Додогорский командует полком совсем недавно. Он доложил начальнику политотдела, что полк усиленно занимается боевой подготовкой: подразделения поочередно выводятся в ближайший тыл и там отрабатывают тему «Стрелковый батальон в наступательном бою», проведены сборы разведчиков, разведчиков-наблюдателей, саперов, химиков, бойцов штурмовых групп и разграждения.

«Значит, действительно в самый разгар подготовки к наступлению прибыл», — подумал я и посмотрел на сосредоточенное лицо начальника политотдела. Обдумывая что-то, он спросил Додогорского:

— Как поживает комсомол полка, Петр Викторович?

Подполковник, немного помедлив, развел руками. Этот жест был ясен без слов.

— А куда смотрит ваш заместитель по политчасти майор Буланов? Коль выбыл из строя комсорг полка, значит, и вся работа развалилась? Бюро-то ведь существует?

— Вот именно: су-ще-ству-ет, — ответил Додогорский. — Спрашиваете, куда смотрит Буланов? Так ведь у него не одна эта забота.

— Э, нет! За состояние партийно-политической работы в полку вы оба несете ответственность. За комсомол и с вас спрос будет.

— Не снимаю с себя ответственности, — отчеканил Додогорский. — Выправим положение. Не так ли, комсорг?

Незадолго до этой встречи я беседовал с помощником начальника политотдела дивизии по комсомольской работе старшим лейтенантом Виктором Сродниковым. Он сказал, что после тяжелых боев личный состав полка, в который меня назначили, значительно обновился, и дал несколько советов, с чего надо начинать работу. Об этом я и думал, пока начальник политотдела и командир полка разговаривали о делах, прямо меня не касавшихся.