Селеста кивнула, приложив все усилия, чтобы тревожные мысли не отразились на лице. К ее облегчению, из плетеной корзины – переносной кроватки Лоринга – раздался требовательный крик, и она поспешила к ребенку.
Прошлое в мире шпионажа не отпускало ее, кажется, она вновь чувствует запах страха, он пробирается под кожу и леденит сердце. Чаепитие в английской сельской местности с пирожными и веселыми разговорами стало приятным для всех, кроме нее. В душе зарождалась злость на мир, в котором она прожила многие годы. Она не желала, чтобы щупальца чудовища дотянулись до нее и здесь, кроме того, коснулись людей непричастных и безвинных.
– Вы побледнели, Селеста, – услышала она озабоченный голос Вивьен. – Глоток лимонада непременно поможет. Джереми говорил, что их повар готовит лучший лимонад, и я с ним согласна.
Успокоив сына, Селеста благодарно приняла бокал.
– Прекрасно, – сказала она и присоединилась к разговору, будто все было хорошо и земля не уходила у нее из-под ног.
Много позже, оставшись одна в своей комнате, Селеста развернула записку, которую нашла для нее бабушка.
«Гай Бернар жив. В начале октября он собирается в Англию, чтобы поквитаться с тобой и майором Шейборном.
К. Д.».
Больше на большом листе не было ничего, хотя сюда вполне можно было вставить следующее:
«Он хочет тебя убить. Он будет пытаться, пока не победит. Он в ярости и одержим местью».
К. Д. – ее предупреждает Кэролайн Дебюсси.
Получается, она действительно не убила Гая Бернара в подвале? Как она могла так оплошать? Потеряла мастерство?
Интуиция подсказывала ей, что Бернар явится очень скоро. Десятого октября – день рождения его матери, этот день он не пропустит: если и оставалось в нем что-то хорошее – это трогательная забота о матери и тете. Сегодня девятое октября.
Комната перед глазами стала меняться в размерах, стены будто давили на нее, а окно отодвинулось дальше. Все повторяется, она опять на линии огня и на этот раз стала целью сумасшедшего зверя. Необходимо отправиться в Лондон и сообщить Шейборну о планах Гая. Она обязана его предостеречь, он может пострадать по ее вине.
Стук в дверь, и на пороге появилась бабушка.
– Могу я войти, Селеста?
Не желая быть грубой, она кивнула и подождала, пока дама устроится в кресле у окна.
– Моя дочь была слабой, сын, как видно, мало от нее отличается, но ты сильная, я знаю. Меня это радует, хотя я и вижу тени призраков прошлого в твоих глазах. Твой отец мало времени посвящал тебе, занятый своими политическими идеями, а я бывала слишком требовательна. Полагаю, мы все не занимались тобой должным образом. Поверь, я сожалею об этом больше, чем ты можешь представить.