– Мама дважды пыталась меня убить.
Шейборн был шокирован; заговорив, он вел себя осторожно, взвешивал каждое слово.
– Мэри Элизабет была слабой женщиной. Не физически, конечно. – Селеста взяла его руку и сжала пальцы. – Я как-то встретила ее у пруда, была зима, шел снег, а она пыталась вытащить из воды котенка.
– Вытащила?
– Нет, но очень старалась. До того как заболеть, она была очень доброй.
Селеста невесело рассмеялась.
– Отец говорил о ней то же самое.
– В жизни не все так однозначно. В людях намешано и хорошее, и плохое.
– Даже в героях?
– Особенно в героях. Ожидания других, бывает, тяготят, и бегство становится единственным выходом, чтобы не сойти с ума.
– Бегство?
– Мой дядя хотел, чтобы я вернулся домой и помогал Джереми, взял на себя часть обязанностей в Луксфорде, но я не считал это разумным. Я был уверен, что Джереми не проживет в этом случае долго, он сдастся. Я бы на его месте точно сдался.
– И ты уехал в Европу. И поэтому не вернулся домой, а приехал в Париж.
Саммер кивнул.
– А теперь?
– Я думаю только о том, что происходит сейчас, и не загадываю на будущее.
Селеста повернулась и замерла, глядя прямо ему в глаза. Он провел кончиком пальца по ее носу, очертил губы, коснулся крошечного шрама в уголке глаза под левой бровью. Она поморщилась, но улыбнулась.
– Я упала на шкаф, дверца открылась и ударила меня, – ответила Селеста на немой вопрос.
– Ты никогда не была неуклюжей.
– Брак меняет женщину. Меня все устраивало, хотя муж ожидал большего.
– Любви?
– Может ли она существовать в городе, где каждый миг грозит стать последним?
– Глупо, бессмысленно, так?
«Как здесь и сейчас?»
Селеста отмахнулась от мысли и предалась воспоминаниям об их близости.
– Почему ты не ушла? – спросил Шейборн после паузы. – Не уехала из города? У тебя была возможность после того, как ты пришла меня предупредить.
– Ты когда-нибудь испытывал такое сильное влечение к кому-то, что от этого становилось больно?
– Нет.
– Тебе повезло.
– Ты этого хотела?
Она загадочно улыбнулась.
– Давай займемся любовью, Саммер, но на этот раз медленно, будем нежны друг с другом. Это поможет мне все забыть. – По щеке скатилась слезинка, и он вытер ее кончиком пальца. – Прошу тебя.
Все было иначе, не так, как раньше. Селеста была спокойнее, потому что уже позволила ему увидеть себя настоящей. Сегодня в его объятиях была не коварная Брижит Герен, не высокомерная мадемуазель Фурнье и даже не та, что отдала ему свое тело в первую их ночь в Лэнгли. Она не была похожа ни на одну из женщин. Стоило ее поцеловать, и Саммер все понял, понял ее боль и страхи. Увидел грусть и печаль, которую она умело скрывала. Он хотел задать вопрос, но не знал какой.