— Ну-ка, выкладывай свою цацку! Наигрался, хватит!
— Будет тебе, Стеша… — посмотрел на нее мужчина виновато. — Я же сказал… Ан нет, тебе вынь да положь…
— Боишься? Глядите-ка вы на него… Я кому сказала, не то… — наступала она на мужчину.
Тот неторопливо положил на стул фуражку, вынул из левого кармана брюк горсть патронов высыпал их на стол, из правого кармана вынул пистолет системы «Вальтер», положил передо мной.
— Вот, — буркнул, — с повинной явился… Не желаю больше… — И все, ни слова больше не сказал.
— Ты что, язык проглотил? — вскинула на него жена быстрый взгляд маленьких зеленоватых глаз. — Храбрец! Рассказывай следователю!
Мужчина даже бровью на повел.
— Что сидишь, как воды в рот набрал? Мужик называется, — пристыдила его жена. — Все на меня надеешься? Ладно уж, объясню… Как-никак мужем доводишься. Фамилия наша — Задира, — обернулась она ко мне. — Его звать Степан, меня — Стеша. Познакомились мы в Харькове. Поженились. Жили дружно, душа в душу, жаловаться нельзя: честно трудился, получку исправно домой приносил, нигде не шлялся после работы. А тут, товарищ следователь, как будто его подменили… Запустил себя и хозяйство, стал неряшливый, дома не ночует… Я за него, окаянного, переживаю, не сплю. А вчера нашла его под трактором. Мотор работает, а он положил голову на колесо и задает храпака. Еле добудилась…
— Ну зачем ты это, Стеша? — Степан метнул на нее укоризненный взгляд.
— Что, не нравится? — строго взглянула на него жена. — Слушай и не перебивай. — Она наклонилась к ребенку, ловкими движениями перепеленала его и со вздохом продолжила: — Разбудила наконец-то и не выдержала… влепила ему оплеуху… раз и еще раз, аж ладони онемели. Потом расплакалась. Успокаивать стал, просить, на коленях стоял… Привела домой, спать уложила. Когда раздевался, приметила, как под подушку что-то сунул. Он уснул, а я рукой под подушку. Пистолет! Вот этот, — кивнула она на стол. — Это в нашем-то доме?! Отец мой сложил голову на фронте… За нас… А он… Растолкала его, схватила дочку на руки и кричу: «Застрели нас, но других не тронь!» Он, как вихрь, заметался по хате… Одним словом, решили мы прийти к вам… Вы уж извините, если что не так… Теперь я пойду, а вы беседуйте тут. — Она повернулась к мужу и, не глядя на него, тихо, но решительно сказала: — Расскажи все товарищу следователю, как мне рассказывал. — И, простившись, ушла.
Убрав со стола пистолет и патроны, я решил позвонить Виктору Михайловичу, чтобы пригласить его и себе, но, видно, не было его в кабинете.
Положив трубку, обратился к Степану: