— Во дают, — сказал вполголоса бармен, обращаясь не к ней, но рассчитывая, конечно, что она услышит, и, возможно, скрасит его скучную вечернюю смену, — как можно прозевать циклон, не понимаю. Каждый год одно и тоже — его не ждали, но он явился во всей красе. Глобальное потепление, мать его. Везде потепление, только у нас похолодание. Бермудская автономная область. Вот как надо было нас назвать.
Катя поежилась. Бармен, хоть и перебарщивал, в главном был прав. До мая солнцу не бывать. А там месяц дождливого лета и все по новой.
Обычно вечерами кафе забито, но сегодня была, во-первых, пятница, во-вторых, плохая погода, а в-третьих, в случае возникновение ЧП работники были обязаны оставаться на местах. Она боялась, что Макс не сможет вырваться.
В кафе вошли двое оживленно болтающих юноши с беджами. Она не рассмотрела, кто именно, но судя по разговорам, Первый канал.
— Военных никогда просто так не подтягивают, — убеждал среднего роста парень в клетчатой рубашке с коротким рукавом.
Второй, в штанах на щегольских подтяжках и белой рубашке с расстегнутым воротом, качал головой:
— Да ну тебя, брось чепуху молоть. Только у военных есть техника на ходу. Снегоуборочные машины и те встали. Солярка разбавленная. Как ты еще народ удержишь? Полезут ведь. Вот и привлекли.
— Я тебе говорю, никогда военных просто так не привлекают. Ни-ко-гда. Вспомни хоть один случай.
— К чему ты клонишь? Мародерство? Что там может случиться? Это занюханный городок, благо что свалка его немного прославила. Ты же не думаешь, что кто-то хочет похитить свалку?
— Там ферма на несколько сотен тысяч голов свиней. Или даже миллионов. Ты слышал, что…
— Да слышал я. Ну и что? Новых вырастят. Они сто процентов застрахованы.
Парень в клетчатой рубашке смахнул пот со лба.
— Вот увидишь, — сказал он.
В дверях кафе появился Макс. Он кивнул этим двоим, взглядом отыскал столик, за которым сидела Катя. Усевшись рядом с ней, он с минуту молчал. Потом оглянулся, удостоверившись, что его не подслушивают.
— Слушай… — сказал он наконец. — Ты уверена, что у мамы нет запаса, чтобы продержаться хотя бы до понедельника?
Катя качнула головой. Она достала телефон, включила экран, что-то поискала, потом повернула экран Максу.
«Катя: Мам, я приеду в субботу, не волнуйся, лекарство уже купила на три месяца вперед»
«Мама: Катюша, доченька, я таблеточку на четвертинки расколола, мне еще хватит до понедельника. Нужно пить по половинке, но я продержусь»
«Катя: Мама, не нужно держаться, я буду в субботу утренним автобусом, как обычно»
«Мама: Что-то на сердце тяжело, Катенька. Смотрю я ваши новости и все тяжелее и тяжелее. Дома вонь такая, что не продохнуть. Все почтовые ящики забиты посланиями этой церкви, все зазывают на свои шабаши, и откуда только денег столько в самом центре такое здание отгрохали. А наша старенькая церквушка того и гляди развалится. Ох, чует сердце недоброе»