По сути, география одарила Египет двойным преимуществом: помимо ежегодного чуда разлива даже форма речной долины благоприятствовала земледелию. В поперечном сечении долина Нила слегка выпуклая, уровень земли выше всего у самой реки (за счет накопления остатков прежних паводков), а низины расположены по краям заливного пространства. Благодаря этому долина особенно пригодна как для естественной ирригации водами разлива, так и для искусственной, поскольку вода сама собой скапливается – и долго остается – именно на тех полях, которые лежат далеко от берега реки и, соответственно, скорее пересыхают. Кроме того, длинная и узкая долина подразделяется на несколько природных бассейнов, размеры которых позволяют обрабатывать и засевать их силами местного населения. Этот фактор был особенно важен в период консолидации ранних царств, таких как Тинис, Нубт и Нехен.
Тот факт, что Египет не остался раздробленным на ряд соперничающих центров власти или воюющих между собой городов-государств, как случилось со многими соседними странами, а вместо этого был объединен при Нармере, также можно объяснить влиянием Нила. Река всегда служила транспортной артерией для всей страны. Жизнь в Египте полностью зависит от животворящих вод Нила и ныне – а в древние времена никакое сообщество в Долине не могло выжить на расстоянии нескольких часов ходу от реки. Вынужденная близость населения к Нилу позволяла господствующему классу осуществлять полный экономический и политический контроль над народом без особого труда.
Будучи основным географическим фактором страны, Нил также служил для всех египтян чем-то вроде грандиозной метафоры. Поэтому правители Египта отводили реке и ее ежегодному разливу ключевую роль в государственной идеологии, которую они разработали, чтобы оправдать свое господство в глазах населения. Политическую ценность религиозной доктрины можно отчетливо разглядеть, если мы обратимся к одному из самых ранних мифов о сотворении мира, разработанных в Иуну (греческий Гелиополис). Согласно этому рассказу, океан Нун отступил, открыв земляной холм, точно так же, как суша выступала из-под воды после паводка. Таким образом подчеркивался творящий потенциал, скрытый среди хаоса. «Первозданный холм» стал сценой для акта творения, а бог-демиург возник одновременно с холмом и сидел на нем. Имя его, Атум, означает одновременно и «цельность», и «небытие». В египетском искусстве Атума обычно изображали в двойной царской короне, поскольку он считался творцом не только Вселенной, но и политической системы Древнего Египта. Смысл этого отождествления ясен и однозначен: если Атум был и первым живым существом, и первым царем, тогда упорядоченность творения и порядок политический взаимозависимы и неразделимы. Сопротивление царю или его учреждениям приравнивалось к безбожию.