В какой-то момент я почувствовала на себе взгляд, искать не пришлось: среди танцующих и прогуливающихся по залу только один человек смотрел на меня. Сверху было не разглядеть в точности черты его лица, но он был приятный, статный. Я помахала ему ладошкой, в этот момент меня нашла мама.
— Маргарет! — Ее окрик заставил вскочить и побежать ей навстречу.
Чуть позже я оказалась в зале с мамой и пару раз пересекалась взглядом с этим человеком. Мессир Валерио из Лоренции. Помню только, что у него синие глаза.
А позавчера, накануне бала, мне сказали, что помолвка состоялась, и нет необходимости на балу цеплять на себя бант. Я ударилась в слезы.
Обидно… что помолвлена с незнакомцем из чужих земель, пусть даже таким знатным, что меня так легко выгоняют из дома. Обидно, что не смогла победить в себе другой любви, а значит, тоска будет вдвое больше. И обидно, что лишают такой простой радости, как первый выход в свет. Я поеду на бал, но с кольцом на пальце. Без ленты, потому что уже не надо искать жениха.
Сегодня бал. А мне с самого рассвета хочется повеситься на старой яблоне в саду. За что я люблю тебя, проклятый? За что?»
Я прервалась. Оторвала взгляд от страниц и устремила его в сад. Что за любовь терзала Маргарет? Я понимала, что девушка слишком романтична и размышляет по-детски, но в строках о любви прорывалось отчаяние и боль. Она даже писала эти фразы с большим нажимом: предложения выпирали с обратной стороны листа. Я провела по ним пальцем.
Голоса садовника и Валерио отвлекли меня. Сама не знаю почему, но я быстро завернула дневник Маргарет обратно в шаль, сунула в дупло и прикрыла листьями. А потом слезла с дерева и поспешила им навстречу.
— Элиза!
Внимательный взгляд Валерио просканировал мой мужской костюм, растрепанные волосы, а потом задержался где-то в районе уха. Машинально я пригладила волосы в этом месте и выдернула запутавшийся в них сухой лист.
— Мне нужно с вами поговорить.
Он развернулся и зашагал прочь, а я последовала за ним, гадая: он собирается меня отчитать или выкинуть на улицу?
Мы вошли в дом.
— Пройдемте в кабинет.
Поднявшись по лестнице, он отпер ключом комнату и пропустил меня вперед.
Я вошла в темное помещение, Валерио — следом. Подойдя к окну, он раздвинул занавеси, дернув за золоченый шнур, и солнечный свет ворвался в мрачноватую комнату; здесь все было из темного дерева: книжные шкафы, стол, даже пол.
На полу золотой краской нарисован круг, поделенный, как диаграмма, на доли. Ну хоть не пентаграмма. И на том спасибо.
Я молча уставилась на хозяина дома, стараясь только скрыть свое волнение.