Любовь – это трагедия. Любовь может заканчиваться только двумя способами – предательством или смертью.
Поэтому он воспользовался предстоящей сделкой как предлогом, чтобы дистанцироваться от жены.
Войдя в ванную комнату своего кабинета, он почистил зубы и мрачно посмотрел в зеркало. Под глазами у него были темные круги от стресса и недосыпа. Он скучал по Холли. Он скучал по сыну. Он хотел быть дома.
Ему снова и снова приходилось напоминать себе, чтобы он держался от них подальше. Потому что если Холли влюбится в него, то рано или поздно потребует, чтобы он ответил ей взаимностью. Когда он не сможет, она попросит развода. Это уничтожит их семью.
А может, она и не станет просить развода. Но это будет хуже. Она будет навечно поймана в ловушку молчаливого отчаяния.
Быстро побрившись, он старался не смотреть на свое отражение в зеркале. Выйдя из ванной, Ставрос резко остановился. В центре кабинета его ждала жена.
– Привет, – сказала Холли, держась за ручку детской коляски.
– Привет, – ответил он потрясенно.
В тот единственный раз, когда она посетила здание «Миноса» после их свадьбы, он был слишком занят, чтобы разговаривать с ней.
– Что ты здесь делаешь, Холли?
Она опустила голову.
– У меня поблизости будет встреча. Николь пригласила меня на чашечку кофе. – Она застенчиво улыбнулась. – По очевидной причине.
Очевидной причине? Что она имела в виду?
И тут он вспомнил.
– Чтобы поблагодарить тебя?
– За что?
– За десять миллионов.
Лицо Холли ничего не выражало.
– О чем ты говоришь?
Ставрос нахмурился. Если его финансовый подарок кузену не был очевидной причиной, то что же она имела в виду?
– О ренте, которую я назначил.
Ее губы приоткрылись.
– Ты даешь Оливеру деньги?
– Не волнуйся, – заверил он ее. – Контракт абсолютно прозрачен. Он просто получает миллион вперед, и за каждый год, пока они оставались женатыми, он будет получать еще по одному миллиону. Но только если Николь будет каждый год подписывать заявление, что он делает ее счастливой.
Холли выглядела потрясенной.
– Ты платишь Оливеру за то, чтобы он оставался женатым на моей сестре?
– Только первые десять лет, – смущенно ответил он. Почему Холли так расстроилась? – Я знаю, что ты не можешь быть счастлива, если люди, которых ты любишь, не счастливы. Эти деньги для меня – гроши. Так что я обо всем позаботился.
Ее лицо выражало недоверие.
– И ты думаешь, что, заплатив этому жиголо за то, чтобы он оставался женатым на моей сестре, ты обеспечишь ее счастье?
– А разве нет?
– Любовь – вот что создает брак! А не деньги!
Ставросу не нравилось, куда клонится этот разговор. Скрестив руки на груди, он напряженно произнес: