?
– Я узнала, что Томас и Бетти умерли, только вернувшись в Англию. Думала, что она жива. Она была еще не старая. А я страшно болела несколько месяцев, после опухоли.
Марте казалось, что голова у нее вот-вот лопнет. Комната вдруг превратилась в клетку. Ее охватило ощущение, которое она испытала в книжном клубе, в библиотеке. В висках стучала кровь, перед глазами все расплывалось, все залило красным.
Убраться от всего этого.
Взгляд ее упал на пальто, она схватила его со стола.
– Ты куда? – спросила Зельда.
– От тебя уйти. Ты была моим лучшим другом, я тебе верила.
– Не уходи. Джина будет здесь через несколько минут.
– К черту Джину. Ты врала мне, бабушка. Все эти годы…
– Нет. Я просто не сказала правду.
– Один черт! – выкрикнула Марта.
Она стремительно подошла к двери и распахнула ее. Порыв ветра взбил ее пестрые волосы; стянув на себе пальто, она побежала.
Глава тридцать третья
Лодка
Не понимая толком, куда бежит, не думая о том, что бросила Зельду одну, Марта механически повторяла свой утренний маршрут. Она протопала по улице и вниз по склону к берегу. Мимо статуи русалки, не в силах глянуть на имя Дэниела.
Своего отца.
Она побежала по песку к каплевидной пещере, где они с Джо веселились, устраивая пикники. Когда она подбегала к входу, грудь у нее вздымалась, кололо под ложечкой. Она сбавила шаг и заглянула в черную пустоту. По щеке пробежала слеза и с подбородка упала на пальто. Пещера казалась немой и зловещей – не тем интересным местом, где они с Зельдой рассказывали друг другу истории, где Бетти держала Лилиан за руку. Ей представился дракон, затаившийся в глубине, в темноте.
В висках стучала кровь, мысли мелькали, путались. Услышав чей-то крик на берегу, она нырнула внутрь, и все мгновенно стихло. Стены не пропускали шум океана и свист ветра снаружи. Мимо входа пролетела прядь водорослей и прокувыркался кусок плавника, оставив после себя змеиный след.
Беспомощно озираясь, Марта вспомнила знойный день, когда они с Зельдой, Бетти и Лилиан ненадолго сбежали из-под отцовского надзора.
– Ты врала мне, Зельда! – крикнула она, и пещера эхом вернула ее слова.
Она ощутила небывалую пустоту внутри, как будто из нее выгребли все внутренности. Кожу саднило, она казалась тонкой, как бумага.
– Все мне врали! – крикнула она.
Еще ребенком она чувствовала какой-то непорядок в семье. Ощущала в воздухе густую липкую тяжесть, но не могла ее понять, постичь. Ей непонятен был холод в глазах Томаса, когда он смотрел на нее, напряжение между ним и Бетти, между ним и бабушкой. И почему казалось, что он больше любит Лилиан, чем ее. Теперь стало понятно.