Когда Зельда в очередной раз ухитрялась пойти Томасу наперекор, над чайным столом повисала вязкая тишина. Слышен был каждый звук столовых приборов, каждое движение челюстей. Бетти старалась загладить проступок матери, усиленно хлопоча вокруг Томаса. В такие моменты девочки старались вести себя паиньками. Быть милыми и хорошими, пока папино грозовое настроение не рассеется.
Постояв и посмотрев, как барабанят по асфальту дождевые капли, Марта направилась в глубь павильона. Взгляд ее упал на электронный игровой автомат – среди зубчатых красных валунов резвились пластиковые ракообразные. «Мы ребята-плохиши», – скандировали они. За пятьдесят пенсов можно было взять большой резиновый молоток и превратить их в лепешку.
– Мы ребята-плохиши, – доносилось снова и снова, и у Марты дрогнули пальцы.
Внутри у нее что-то шевельнулось – захотелось хоть раз в жизни сделать что-нибудь для себя. Эдакий бунтарский порыв. Она уже опозорилась перед хорошо знакомыми людьми.
Подумаешь, теперь опозорюсь перед незнакомыми.
Стиснув зубы, она нашарила в кошельке пятьдесят пенсов, примерилась. Пронзительный электронный голос произнес: «Мы готовы! Начинай» – и она с вызовом опустила монету в щель.
Взяла в руки резиновый молоток на цепочке, встала поустойчивее, приготовилась. Несмотря на усталость, махать молотком было легко и приятно. По первому крабу она промахнулась и вздрогнула от испуга, когда молоток шарахнул по пластиковой скале. Но вспомнив сегодняшний книжный клуб, она смачно приложила по голове второго, за ним третьего краба. Сбила четвертого, пятого и продолжала орудовать молотком под их жалобные попискивания – ай! уйя!
По жилам струился адреналин, и с каждым ударом все сильнее хотелось смеяться. Яркий пластик, мигающие огоньки – это было так захватывающе, что от стыда и смущения за бегство из библиотеки не осталось и следа.
Когда игра закончилась, она решительно потянулась к кошельку – хотелось уничтожать и крушить все, что подвернется под руку. Давно уже она не ощущала в себе такой прилив энергии. Она скормила аппарату новую монетку и колошматила молотком до тех пор, пока плечо не заболело.
Горящими глазами следила она за красными циферками – они бежали, счет рос, приближался к максимальному значению, а потом – хоп! – и превысил его на пятьдесят очков. Это было великолепно. Странное, пока еще непонятное ощущение охватило все ее существо.
Она посмотрела на монетку в руке. Один, последний разик. Опуская ее в аппарат, она заметила на другой стороне зала мужчину, который держал за руку годовалую девочку. Та смотрела на нее широко раскрытыми глазами, крепко прижимая к себе плюшевого Миньона. Мужчина указывал в сторону Марты, а рядом с ним стоял полицейский. Страж закона направился – тут у Марты отпали все сомнения – к ней.