Эти слова – не общая рекомендация, после которой ничего не меняется; если в нашей работе ничего не сдвигается с привычной точки, значит, мы даже не начали делать того, о чем говорили до сих пор. Мы убедимся, что находимся в описанном положении, лишь когда начнем оттачивать инструменты – до самых мелких деталей. Инструмент можно изменить, его можно даже выкинуть, потому что мы можем тысячу раз ошибаться; но мы постоянно ищем правильные, адекватные инструменты.
В качестве примера расскажу случай, произошедший с одним преподавателем. В конце третьего класса средней школы ему нужно было провести последний урок, и он задумался о том, как попрощаться с учениками – какой способ будет самым подходящим для завершения трехлетнего пути; последний год оказался самым трудным, практически это было крушение всех ожиданий и надежд. На смену воодушевлению, загоревшемуся было в классе в первые два года, пришло угасание. Как попрощаться с классом, который ты сопровождал в течение трех лет и который разочаровал тебя? Учитель решил посвятить ребятам небольшой рассказ. Я прочитаю вам его начало и окончание.
Садовник сидел в тени оливкового дерева и любовался лучами утреннего солнца. Вдруг его взгляд упал на собственные руки – узловатые, покрытые сажей, мозолистые, словно не принадлежавшие ему. Он уже не помнил, при каких обстоятельствах появились у него все эти шрамы и царапины. Он очень недолго стыдился своих грубых пальцев и обветренных ладоней, ведь это был его рабочий инструмент – и что он мог поделать, если руки стали такими грязными и покрылись мозолями?
За его спиной в молчаливом ожидании замер сад, который доверил ему хозяин и за который в скором времени нужно будет отчитываться. «Хороший сад, – думал он про себя, – вы отдали мне в руки хороший сад, и я надеюсь вернуть его вам в лучшем состоянии». Он повторял про себя эти слова и рисовал в воображении скорую встречу с хозяином. Земля добрая, саженцы крепкие, он знал это. Он не был настолько глуп, чтобы обвинять землю или саженец, если какое-то из деревьев плохо принималось.
В саду росли деревья, и он знал их все до единого, ведь – с Божией помощью – полностью посвятил себя им. Он называл все деревья по именам, и проходящие мимо люди задавались вопросом, не сошел ли он с ума. Но он отвечал с простодушной улыбкой, что не он хозяин сада, и если ему доверили заботу о саженцах, то шутить с ними нельзя – их можно лишь любить.
Он встал, вышел из тени на летний зной, забросил на плечо мотыгу и толкнул вперед дверь в дощатом заборе. Он хотел еще раз зайти в сад и осмотреть его. Перед ним открывалась красивая лужайка – конечно, не без некоторых сорняков и упавших листьев, но садовник знал, что хозяин добрый и на такие мелочи внимания не обращает. «И слава Богу, сказал он, улыбаясь, – слава Богу». И вот он уже стоит, опершись на свою мотыгу, перед первым деревцем, словно скульптор перед статуей, на миг переставший наносить удары по мрамору. «Тебя зовут…» – пробормотал он…