История, которую мы будем читать сегодня, не появилась бы, не будь той невообразимой смерти, которая перестает быть лишь смертью и сменяется чем-то, напоминающим воскресение. История странная, действительно очень странная – видимо, ее странностью и объясняется все множество интерпретаций. Почему не умирает эта благословенная сказка? Почему она читается и перечитывается, почему в Италии – а возможно, и по всей Европе – не найдется ребенка, одной из первых книг которого не была бы книга о Пиноккио? Трактовок более чем достаточно, причем каждый из авторов видит что-то свое: кто усматривает в книге савойскую модель воспитания, кто – марксистскую критику буржуазного общества, кто отыскивает скрытые сексуальные символы…
Мне представляется наиболее убедительной интерпретация, которую я попытаюсь изложить вам, – на мой взгляд, она просто гениальна! интерпретация Джакомо Биффи. На момент первого издания он не был еще архиепископом Болоньи. Почему его трактовка кажется мне убедительной? На мой взгляд, по сравнению с другими она учитывает все факторы, то есть убеждает больше остальных с точки зрения соответствия тексту. Меня убеждает! И вы тоже увидите: поразительным образом история от начала до конца филигранно прочитывается через его простейшую и одновременно универсальную гипотезу. Создается ощущение, что «Приключения Пиноккио» есть не что иное, как синтез ортодоксального католичества: в ней заложена совокупность представлений, которым искони учила Церковь, – о человеке, его судьбе, его происхождении и предназначении, о его борьбе за полноту самоосуществления. Излишне даже говорить о том, сколько аналогий можно провести с «Божественной комедией»! Мои размышления о «Приключениях Пиноккио» могли бы называться так же, как и мой комментарий к «Божественной комедии»: «В поисках утраченного „я“». Почему – постараемся понять.
* * *
Чтобы не вызвать ощущения двусмысленности, сразу поставим вопрос: можно ли читать «Пиноккио» таким образом, зная, что Коллоди, позиционировавший себя как ярый антиклерикал, не имел намерения сказать те вещи, которые заставляет его говорить Биффи? Мой ответ – абсолютное, очевидное «да». Важно быть честными, то есть не приписывать автору интенции, которой у него не было. Но, если речь идет о прекрасном, оно прекрасно именно тем, что прекрасно! И остается прекрасным даже за пределами замысла автора – всегда! Что делает плодотворным и интересным общение между людьми? Каждый жест и каждое слово несут в себе нечто большее, чем то, что хотел выразить человек, совершающий их или произносящий. Это самое прекрасное в общении между людьми. Конечно, когда мы исследуем то, что хотел сказать автор, при помощи объективных, строгих критериев, нужно быть честными. Но, независимо от того, как проделана работа по реконструкции авторской интенции