— Ребята! — крикнул еще издали кто-то. — Новый комбат прибыл!
— Тсс!.. — зашикали на него.
Букреев перепоясался, расправил на голове фуражку, подождал, пока Батраков расскажет Горбаню, куда снести чемодан и где ожидать их возвращения.
— Ну, поедемте, товарищ капитан, — сказал Батраков, окончив разговор с Горбанем.
— Итак, как Чацкий, «с корабля на бал»? — пошутил Букреев. — Может быть, погладимся, почистимся? Все же с дороги.
— Не успеем. Мы должны быть ровно в двадцать один час. В нашем распоряжении всего тридцать пять минут. А Мещеряков любит аккуратность.
В кузов прыгнул Манжула.
— Манжула тоже с нами? — спросил Букреев.
— Привыкайте, — ответил Батраков. — В морской пехоте вестовые — чистое наказание. Глаз с тебя не спускают. Недаром Мещеряков называет их телохранителями.
Грузовик, раскачиваясь своим устойчивым корпусом, катил теперь гораздо быстрее. Они ехали к городу по прямой дороге над обрывами. Кое-где встречались воронки от бомб. Букреев молчал, стараясь собраться с мыслями и подготовить себя к волновавшей его встрече.
Адмирал Мещеряков сравнительно недавно служил на Черном море.
После успешной штурмовой операции, закончившейся освобождением Новороссийска и Анапы, Мещеряков и начальник политотдела капитан первого ранга Шагаев готовили морскую пехоту и корабли к десантным операциям в Крыму.
Адмирал поджидал Букреева на командном пункте, в одноэтажном здании казарменного типа на окраине города. Склонившись над столом, Мещеряков внимательно перечитывал представленный ему политотделом доклад о состоянии батальона. Здесь же, в кабинете, находился Шагаев. Когда карандаш Мещерякова закручивал на полях доклада какую-нибудь завитушку, Шагаев чуть-чуть приподнимался, пытаясь искоса разглядеть, на чем останавливал свое внимание адмирал.
— Парторг Линник всего-навсего сержант, — сказал Мещеряков. — Почему бы ему не присвоить офицерское звание? Все же быть партийным организатором в отдельном батальоне морской пехоты… — Адмирал, опустив глаза, продолжал читать.
— Батраков считает его на своем месте, но офицерское звание… — Шагаев замялся. — Батраков советует подождать.
— У Линника за плечами Мысхако. Его Куников знал, Старшинов и Ботылев хвалили… В общем, Шагаев, после крымской операции Линника не забудьте. — Мещеряков откинулся в кресле так, что его лицо попало в тень, зато грудь ярко осветилась, и орден Суворова заиграл рубчатыми гранями золотых лучей. — Где-то я читал занятное изречение: «Нужно, чтобы офицеры ожидали от своих адмиралов повышения. Без этого что будет значить для них хорошее или дурное мнение их начальников?» Изречение очень разумное…