— Ну что же, Воронков, придется в госпиталь, — сказал Букреев.
— Из-за этого в госпиталь? Я сейчас могу этой рукой все что угодно… товарищ капитан.
— А вы куда ранены, Кондратенко?
— Почти никуда, товарищ капитан. Чуть оцарапало.
Кондратенко стиснул зубы, и Букреев видел, что ему трудно удержаться от стона.
— В чем же дело? — Букреев вопросительно посмотрел на Рыбалко.
— Кругом! — скомандовал Рыбалко.
Кондратенко повернулся кругом. Гимнастерка пониже левой лопатки была косо разорвана, свежее пятно крови расползлось к подмышкам, спускалось к поясу.
— Почему до сих пор не перевязали, товарищ старший лейтенант? — спросил Букреев Рыбалко.
— Он не позволял, товарищ капитан. Такой чертяка!..
— Кругом! — скомандовал Букреев.
Кондратенко снова стоял лицом к командиру батальона.
Выгоревшая до белых ниток бескозырка Кондратенко с надписью «Беспощадный» была надвинута немного на лоб, чтобы не был виден чубчик. На носу и подбородке выступили крупные капли пота.
— Если ранен, надо перевязать рану, — сказал Букреев. — Потеря крови выводит из строя. Отказ от перевязки равносилен симуляции.
Кондратенко вздрогнул, пошатнулся, но сдержал себя; у настороженных и сразу озлобившихся глаз его как бы сбежались морщинки.
— Два наряда вне очереди за отказ от перевязки… — Букреев пытливо наблюдал за Кондратенко. Он, как бы изучая эти недобрые огоньки во взгляде Кондратенко, выдержал паузу. — За мужество благодарю, товарищ Кондратенко!
Букреев сделал шаг вперед, протянул ему руку, и Кондратенко пожал ее. Задержав его широкую ладонь в своей руке, Букреев заметил, как исчезло недоброе выражение с лица Кондратенко, глаза стали светлее. Букреев отпустил его руку?
— Немедленно сестру, и отправьте его в госпиталь на моей машине.
По затаенному дыханию и настороженности моряков, стоявших вокруг, Букреев понял: малейшая растерянность сразу же выбила бы почву из-под его ног; сейчас он пока победил в этой первой встрече с моряками, и одобрительный шепот, уловленный им, доказывал это.
— Старший лейтенант Рыбалко, постройте батальон!
— Есть построить батальон, товарищ капитан!
Люди стояли не шелохнувшись. Букреев внимательно смотрел на их молодые, здоровые лица. Сейчас даже трудно было отличить ветеранов от новичков, так как ордена и медали были скрыты под куртками. «Тридцатка» стояла в первой шеренге роты автоматчиков, и они отличались от остальных только формой: черными брюками, бушлатами и новенькими бескозырками, на которых сияли названия славных, немало повоевавших черноморских кораблей.
— Батальон! Слушай мою команду! — Букреев поднял голову, напряг тело, сразу забыв про свое плохое сердце. — Напра-во! Направление к могиле Героя Советского Союза майора Цезаря Куникова, шагом ма-арш!