— Что ж, есть причины для раздумья… — сказал Баштовой.
На грузовых машинах, в клейменых ящиках, привезли автоматы. Моряки окружили машины, щупали ящики. Техник-лейтенант, еще юноша, с девичьим румянцем на щеках, пошел навстречу командиру батальона, на ходу оправляя пояс и желтые наплечные ремни. Подойдя, он смущенно всматривался то в Букреева, то в Батракова, то в начальника штаба. Поднесенная к козырьку фуражки рука повисла в воздухе.
— Чего вы растерялись? — Букреев улыбкой подбодрил техника-лейтенанта.
— Вероятно, вы капитан Букреев?
— Я капитан Букреев, командир отдельного батальона морской пехоты. Вы, очевидно, из гладышевской дивизии?
Техник-лейтенант четко отрапортовал. Автоматы были присланы Гладышевым.
Приказав разгрузить машины, Букреев направился к «фактории», где его встретил Степанов.
— Букреев, могу порадовать.
— Чем порадовать, товарищ майор?
— Вызывали нас с полковником в штаб фронта. Вон туда, над лиманом, ездили. Через три дня идем в город Тамань — сосредоточиваться у исходных для десантов пунктов.
— Вся дивизия?
— Вся целиком. Дело приближается, Букреев… — Майор помедлил, поиграл плеткой, потом как бы мимоходом спросил: — Говорил с Баштовым?
— Да…
— Шут его знает, вот если что западет мне в голову, никак не отвяжется. Таким стал докукой… Ну, пойдем в хатку, расскажешь, да кстати за арбузом обсудим, как нам за эти три дня получше сдружить наших людей.
Дни проходили в усиленной подготовке. Бойцы батальона, предчувствуя приближение операции, рьяно занимались с утра и до вечера. Люди на заре поднимались из-под плащ-палаток, ломких от наморози. Бурьяны трещали под ветром. С лиманов снимались стаи птиц и уходили к югу. Море билось о берега, и на сплошь забеленной барашками поверхности его почти не показывались корабли. Самолеты летали на низких высотах, наполняя тревожным ревом моторов мокрую застуженную степь. Ночами, пробивая облака, опускался красный свет луны, освещая серые туманы, ползущие над землей.
Стаями ходили теперь по степи крысы; то и дело слышались нервные автоматные очереди, отгонявшие грызунов.
Вдали, почти у вулканической гряды, с сумерек и до утра вспыхивали фары автомобилей и, лежа на земле, можно было ясно слышать гул бесчисленных моторов автоколонн. Атака Крыма готовилась по широко начертанному плану. И батальон был только ковшом воды, влитой в кипучий поток, текущей к окраинам Таманского полуострова.
Букреев — в который уже раз — подсчитывал свои силы. Ему иногда казалось, что внимание, которым его окружили, не оправдано им. Может, и он сам и командование преувеличивают значение одного батальона в таком деле, как штурм огромного полуострова.