Тут я вспомнил катящуюся голову…
Хватит киношных объяснений! Тут что-то другое. И очень нехорошее. Страшное… Если людям публично головы рубят…
И вообще: баба-яга — мужик. Причём благородный (бай) и уважаемый, как старший брат (ага). Что-то типа: «наш высокородный старший брат».
Пока всё это прокручивалось в голове… Ме-е-е-едленно. Поскольку постоянное пребывание в положении «шандарахнутый в голову» — живости мышления не способствует, пугало (сохраним пока это название) приволокло горшок с каким-то горячим травяным отваром. По запаху — чабрец, чистотел и ещё что-то. Пристроило слева от меня на столе вдоль стены, намочило тряпку и так спокойненько (а называется это: «ничтоже сумняшись» — во какие слова из меня вылезают!) сдёрнуло с меня одеяло. И остался я «эз из». В одном, знаете ли, «костюмчике от Адама». Перед этой горбатой дамой со скособоченным носом.
Все-таки, сильно в нас эти евреи свои правила вбили. Глубоко и надолго. И в христиан, и в мусульман. «Не обнажай наготы…». Всё оттуда, из Торы. Ни у греков, ни у римлян такого не было. Буддисты до сих пор не понимают. Какие-то чукчи и те — чисто по погоде: холодно — оделся, тепло в чуме — ходи голый, пусть тело дышит.
«Нет на свет лучше одёжи,
Чем крепость мускулов и бронзовость кожи».
Наши тоже пытались. Но с такими лозунгами на Руси — только стреляться. Или — под суд. Широта с долготой у нас… И не только географические.
Моё чисто рефлекторное возражательное движение вызвало у пугала некоторое удивление. И было безуспешным. Поскольку ни рукой, ни ногой я шевельнуть не мог.
Чувствовать — чувствую. А шевельнуть — не работает. Отвратительное состояние.
Раньше я про такое только слышал. От тех, кого в 41-м, в первые дни после мобилизации, накрывало сильными бомбёжками. Сходная картинка была и в Афгане. Когда, по первости, необкатанная молодёжь под интенсивные ракетно-миномётные попадала. Конечности тёплые, онемения нет. И чувствительности — тоже нет.
Но я же ни под бомбометание, ни под артобстрел… Или…?
«Что-то с памятью моей стало.
Всё что было не со мной — больно».
Дама, тем временем, стащила с моей головы платочек. Ё-моё, а я и не заметил. На меня ж девчачий платочек одели! Как в детстве мама при болезни заматывала. От сквозняков, чтоб в уши не надуло. А ещё так покойникам челюсть подвязывают. Для придания приличного вида усопшему телу в момент последнего прощания с родными и близкими.
Пугало стало протирать мне голову чистой тряпочкой, смоченной в этом отваре. Кажется, я собирался сказать что-то умное. Хотя трудно придумать что-то приличное в таком положении. В полном, извините за выражение, бессилии. Не в смысле: «помогите виагрой». А в смысле: руки-ноги не шевелятся. Странное такое чувство — будто пустые.