Речь закончилась, новоявленные сотники закрепили ленты на верхушках нагрудников. Тысячник раздал им бумаги, в которых были выписаны их новые сержанты.
И вновь проявилась глупая халатность и спешность. Строй бойцов стоял довольно далеко от тысячника и соответственно сотников. Поэтому для того, чтобы позвать каждого следующего бойца и выдать ему ленточку сержанта, требовалось неслабо так выкрикнуть его имя.
Один из «сотников» сорвал голос с непривычки на шестом выкрике, второй – на девятом. Пришлось им просить своих товарищей, чтобы уже те позвали.
Алекс героическим усилием сдерживал желание заржать. Учитывая столь высокое начальство, его бы никто не понял. А умирать как-то не хотелось. Особенно это желание усиливалось от рева настоящих сотников. Те, видимо, специально так надрывали свои луженые глотки, что, наверное, дрожали стекла в окнах находящегося вдали императорского дворца.
После получения ленточек началась бесконечная волокита в канцелярии, терки с казначейством и, словно вишенка на торте, ругань со строителями. Последние сделали столь погано свою работу в казарме, что ветер за счет щелей мог пролететь здание насквозь, практически не встречая сопротивления. Благо тут Вульфс был не один. Кроме него, возмущались еще несколько сержантов.
Как оказалось, строители больше делать здесь уже ничего не должны, но, увидев краснеющие лица сержантов, выдали им оставшиеся стройматериалы, которых должно хватить, чтобы заделать щели. Этим предстояло заняться будущему пополнению. Если те думали, что попадут в сказку, Александр Вульфс и любимое казначейство готовы их в этом разубедить.
Что Алексу понравилось, так это возможность жить отдельно от бойцов – и не в соседней, через стенку, каморке, как это делал Цестус, а в домике, построенном лишь для сержантского состава. Для каждого из сержантов в нем была своя небольшая, но собственная квартира. Были там и целые покои для сотника, но он решил снимать жилье вне гарнизона.
И только сержанты смогли хоть чуть-чуть управиться с самыми важными и первоочередными делами, как поступил новый приказ. Собирать и тренировать свои десятки.
При этом, если тот же Цестус проводил отбор, имея аж трех ветеранов, то у Алекса был всего лишь один. Да и то его же бывший товарищ по отряду. Цестус сделал все просто. Из его десятка сержантами стали трое ветеранов и Алекс. Считай, четверо из десятка вышло, оставшихся же шестерых он разбросал к новым сержантам.
Судя по виду его бывшего сослуживца, столь быстрый рост землянина ему не особо нравился. Но он благоразумно молчал, четко понимая, что его негодование доведенный до ручки Алекс сапогом засунет ему же в задницу.