Не две и даже не три – били сразу из нескольких стволов. Как по команде все упали на колени, пытаясь минимизировать себя как цель.
– Демьян, самый полный! – проревел Грек, скрежеща зубами. – Расслабились, мать вашу!
В чем-то он был прав: не ожидали. За те две недели, что пробыли здесь, ни единого инцидента. Даже ругаться ни с кем не пришлось, не говоря уже о перестрелках – островов хватает на всех. Тем более в той части залива, где мы находимся, встретить кого-либо затруднительно. Ближе к побережью предметы с Земли попадаются пусть реже, но и опасностей намного меньше. Но именно здесь, по слухам, а теперь уже точно, порталы и образуются.
С другой стороны, попробуй узри кого-нибудь в густой растительности на любом из тех островов, что оказались по соседству. Или услышь двигатель другого судна, когда работает свой, пусть и на малых оборотах.
– Демьян, правь в любую протоку! Теоретик, вниз! – продолжал командовать Грек, довольно невежливо подтолкнув меня к трапу, ведущему в кубрик.
Скрипя зубами не меньше его самого, я послушно туда бросился, услышав за спиной частый стук от вонзавшихся в корпус и рубку катера пуль. И еще звон разлетавшегося стекла. А также чей-то болезненный вскрик – явно пуля кого-то нашла.
– На палубу! Ничком! Лежать и не двигаться! – Ни с Лерой, ни с черноволосой женщиной, подругой Грека, имя которой вылетело из головы, я церемониться не стал. Когда цена вопроса – жизнь, не до расшаркиваний. – Лежать, я сказал!
– Игорь, ну чего ты так орешь?! – уже лежа на палубе, возмутилась Лера.
В чем-то она права. Но меня продолжало колотить от злости. Наверху начали стрелять в ответ, а меня как щенка вниз отправили. Понятно, по какой именно причине, но ничего поделать с собой не мог. И даже не пытался. Двигатель теперь ревел так громко, что казалось, еще немного – и он пойдет вразнос. А наверху продолжали стрелять. И по нам, и мы сами. Греку с остальными точно удалось засечь врага – не те у нас люди, чтобы палить только ради того, чтобы палить. А когда застрочил пулемет Дегтярева, несомненно, в руках Паши Ставрополя – подарок ныне покойного Таланкина, все сомнения отпали окончательно. В мире, где каждый патрон на счету, стрелять очередями – значит, точно увидеть цель.
Катер накренился в развороте, и тут же по его борту, чуть выше уровня головы, застучали пули, вынуждая меня всем телом навалиться на Леру в надежде прикрыть собой. Навалился больно, она даже вскрикнула. Но пусть будет такая боль, чем та, которая придет от раны. И не успел я сказать ей хоть слово, когда с обеих сторон послышался звук скребущих по корпусу веток – «Контус» вошел в пролив. Что безумно обрадовало: мы пропадали из виду, а стрелять на звук мотора вряд ли они будут.