Сергей Лукьяненко
Экскурсия
Утром папа сказал, что мы поедем на экскурсию. По местам боевой славы. Ну понятно, город-герой, все такое, нельзя только купаться в море и играть в компьютерные игры… Брат заныл, конечно. У него в игре рейд, а тут ехать смотреть памятники. Но папа сурово спросил:
— Ты хоть понимаешь, что тут места реальных боев? Что люди сражались за будущее? А ты в свою игру уперся! Ты человек вообще или гном? Или эльф?
— Человек, — буркнул брат. — Волшебник Гэндальф три подчеркивания семьсот семь.
— Странное имя у Гэндальфа, — усмехнулся папа.
— Ну так популярное…
— Вот только Гэндальф не человек, — заметил папа. — Так что, планшет закрыл — и марш в машину.
И мы поехали. Папа всю дорогу рассказывал о войне, о том, как все народы объединились и воевали… Мама не удержалась и вставила:
— Так уж и все. Одни за морем сидели, другие и нашим, и вашим оружие продавали…
— Непедагогично, — сказал папа. — Конечно, мы внесли основной вклад, но все тогда объединились. И поставки шли из-за моря, ленд-лиз…
И мы приехали в город, и ходили по узким улицам, и смотрели на выбоины на стенах, и слушали экскурсовода. Покупали сувениры — магнитики, поделки из камня, фигурки солдат — наших и вражеских. Тут даже брат оживился. И памятники, конечно, смотрели. Их было много. А папа все рассказывал, будто мы в школе не проходим историю. «Ах, наши стрелки! Разведчики! Моряки наши героические, гроза морей! Орлы наши, властелины неба! Даже смерть не была основанием выйти из боя!» Скукота, если честно. Молодцы все были, конечно, но это дело давнее и все историю знают. Ну кроме брата, ему только игрушки интересны. А еще в городе было очень жарко от каменных стен.
Хорошо хоть, к концу экскурсий даже папа устал и предложил:
— Хотите, еще к вулкану съездим?
Вулкан не извергается лет сто как, но это все же интереснее. Мы поели мороженого и поехали к вулкану. Там можно доехать до подножья, потом фуникулер идет наверх. И мы поднялись к самому кратеру и посмотрели вниз. Застывшая лава была черная и пористая. Даже брат перестал ныть. А я смотрел вниз и думал, что воевать было страшно. По-настоящему.