Сайде Мос удивленно вскинула кустистые брови и едва заметно пожала плечами.
– Что ж, пусть так. Еще какие-нибудь дополнения?
– Я назначаю Эйверин Бордерхауз ежедневное жалованье в размере пяти двилингов. Также оставляю за ней свободу перемещения по городу и вне города. Разрешаю ей общаться с любыми людьми и заводить животных, каких ей только вздумается. Запрещаю ее наказание другими господами, запрещаю ее появление на Большом Дне Слуг.
Эйви вслушивалась в уверенный голос госпожи и рассеянно гладила шерстку Крикуна, устроившегося у нее на плече. Девочка все не могла понять: за что ей такое счастье? Неужели Хранитель обо всем узнал и послал невероятную госпожу ей в помощь?
– Ах, да, вы же госпожа Кватерляйн, точно-точно, – пробубнила Сайде Мос, и ее верхняя губа, над которой были тонкие усики, брезгливо изогнулась. – Тогда прошу, подписывайте договор вот здесь, здесь, здесь и здесь. Сами знаете, договор разрывается только в случае смерти одного из вас. Один экземпляр даю вам в руки, второй будет вечно храниться в Доме Господ. Все, с вас сорок двилингов, и можете быть свободны.
Когда Эйви ехала с Дадой обратно к улице Гимили, она не удержалась и спросила:
– Госпожа, выходит, вы купили меня у города?
– Да, милая, выходит, так.
– А почему город решил, что я ему принадлежу?
– Город так думает обо всех, кто ходит по его земле.
Эйверин замолчала, задумчиво глядя в широкое окно трамвая. Если все они принадлежат городу, отчего же он заботится только о господах? Почему забывает о других жителях?
Трамвайчик остановился неподалеку от дома госпожи, и Эйверин, вдохнув аромат цветов, улыбнулась. Опять поднялся ветер, но не такой сильный, как накануне. Он казался даже приятным и бодрящим. Особенно теперь, когда он щекотал сквозь легкое пальто и новое платье спину Эйверин, не прикрытую спутанной копной волос.
– Милая, беги внутрь, Эннилейн тебе обо всем расскажет. И накормит вдоволь, а то я что-то совсем забегалась. С этой подготовкой к балу столько хлопот. – Госпожа Кватерляйн закатила глаза, на щеках ее выступил болезненный румянец.
– До свидания, Дада. – Эйви коротко кивнула. – Спасибо.
– Ох, не стоит, милая! Пока я могу хоть что-то делать, я буду это делать. – Госпожа похлопала девочку по щеке и поспешила прямо по улице.
Эйверин чувствовала себя в кои-то веки легкой и свободной, несмотря на сковавший ее пожизненный договор. Она влетела по ступенькам, но, толкнув дверь, резко остановилась.
Лиловые глаза пробуравливали ее насквозь.
– Где Дада? – скрипнул господин Дьяре.
– Она ушла. – Эйви крепко сжала Крикуна, надеясь, что бельчонок поможет справиться с новым приступом страха.