– Красавица, в общем, смотри. – Кай указал подбородком на темноволосого мужчину, который стоял ближе к ним. Он резко наклонился и выпрямился уже с добычей в руках. – Хватаешь рыбину за бока, поднимаешь выше головы, отец на мостике хватает ее – ага, вот так! Глушит, и все готово! Понял? Да только на ногах крепко держись. В воду упадешь, ох и зададут они тебе тогда!
– А я не могу остаться на суше? – боязливо спросил молодой господин, обеспокоенно глядя на реку.
– Эй! – У моста показался Старейшина, и все, кроме Тюльпинса, ему почтительно поклонились. – Подойди!
Тюльпинс понял, что говорят о нем, и поспешил к Булутуру. Он чувствовал, как буравят его спину любопытные взгляды, но оттого только шире развел плечи: пусть знают, какова выправка у господ из Сорок Восьмого. Но слова, донесшиеся от деревенщины, заставили Тюльпинса обиженно выпятить губу.
– Видал, какой увалень?
– Кай, да как он только тебя не сожрал-то, а?!
– Сатран, а ты точно уверен, что мужика подобрал? Видали, ручки белые у него какие? Да и обвислы-ы-ые… У жены моей и то крепче будут!
– Канеш, крепче! Кренделя из тебя вить, Той, крепкие руки нужны!
Под взрыв хохота Тюльпинс подошел к Старейшине. В руках у того извивался белый хорек, один из тех зверьков, что резвились в клетках. Таких Тюльпинс видел только на картинках: в Сорок Восьмом, кроме облезлых чаек, совсем не осталось живности.
– Не удалось. – Булутур коротко кивнул. – Я отправлю Камежу-путнику письмо, он тебя и доставит в Сорок Восьмой. Идет?
Тюльпинс радостно улыбнулся и быстро закивал.
– Как скоро это будет?
– Неделя, две. Может, месяц. Камеж непредсказуем. Да и Ойли, – Старейшина кивнул на хорька и показал ошейник с небольшим кожаным чехольчиком, – еще должен его найти. Вихри сбивают птиц, но Ойли умнее. Он роет ходы и прячется от бури. – Мальчишка опустил зверька на землю, и тот рванул через мост, а оттуда – к холмам.
– Спасибо, Булутур. – Тюльпинс кивнул. – Поскорее бы оказаться дома…
– А я думал, что тебе здесь понравилось. Дыши полной грудью, пока можешь. В городе давно уж все протухло. Только Каю и Сатрану помощь нужна. Вот и Ниса уже вернулась. Лишний рот для них – большая беда, а лишние руки – великая подмога.
Тюльпинс кивнул и, полный решимости, вернулся к Каю, пытаясь не обращать внимания на новый поток шуточек и замечаний.
– Эй, Кай! Я готов! Давай только осторожно туда пойдем, а?
Кай выбрался на берег, схватил молодого господина сильными пальцами за нежное плечо и поволок его ближе к реке. Когда холодная вода коснулась его щиколоток, Тюльпинс зажмурился и вцепился в руку деревенщины. Чем дальше вел его парень, тем больше становилось сопротивление холодных живых тел, вьющихся у их ног. У Тюльпинса перехватило дыхание, паника усиливалась с каждым шагом.