Он повернулся к блондину.
– Сможешь ее отвезти?
– Отвезти доктора Файерстоун?
Что-то в том, как он произнес мое имя, заставило Мейсона прищуриться. В его голосе звучало юношеское недоверие:
– Так вы двое знаете друг друга?
– Ну, вроде того.
Его голос звучал ужасно раздосадованно, и в ту же секунду я вспомнила, откуда его знаю.
– Эта женщина проводила психологическую оценку моего состояния, когда я выпускался из академии.
«Вот черт», – подумала я.
Я поняла, что это прозвучало не очень хорошо, когда увидела, как застыло лицо Мейсона. Это напоминало сюжетный поворот в плохом фильме: я поняла, что это умолчание заставило полицейского думать, что я что-то скрываю. Что существуют серьезные, может быть, зловещие причины, по которым я могла сейчас темнить, вводя полицию в заблуждение.
Когда же я перестану выглядеть виноватой?
Бровь Мейсона чуть приподнялась. Он еще раз взглянул на свои спортивные часы и осторожно вытащил из кармана жвачку. Его голос снова перешел на темп допроса.
– Почему бы вам не остаться здесь? Помогите им. Я сам отвезу.
Потом мужчина посмотрел на меня так, будто собирался больше не спускать с меня глаз.
– Вы собираетесь меня допрашивать? – спросила я, и мой голос сорвался.
– Да, – ответил Мейсон. Запах одеколона ударил мне в нос, когда Мейсон повел меня к задней двери.
Я забыла свою трость. Где-то рядом с квартирой Сэнди. Или внутри. Я не знала. В участке я, спотыкаясь, прошла по коридору мимо кабинета Элли, и каждый шаг причинял мне боль. Я фантазировала, как какой-нибудь полицейский, возможно, блондин из квартиры Сэнди, ворвется и скажет, что Мэтт задержан и что поиски закончились.
Тошнота пронзила мой желудок. Я прикрыла его рукой и не сводила глаз с воротника Мейсона, пока он вел меня через холл. Кабинет был такой же – стол, как в кафе, такой же кофейник, то же самое освещение, как в магазинах сети «Волмарт», тот же запах копировальной машины. Но на этот раз кабинет показался меньше и влажнее. Вокруг стола стояло еще несколько стульев, но в данный момент мы с полицейским были одни. Камера Мейсона была уже установлена, когда мы вошли, и была направлена на стул, на котором я сидела раньше. Лампа горела ярко-красным, как «HAL» из «2001: Космическая одиссея». Я задумалась, как я выгляжу.
Когда я провела пальцами по все еще влажным прядям волос, то почувствовала, что порезы от перил Сэнди все еще болели.
– Кофе? – спросил Мейсон.
Он туда что-то положил.
Не сходи с ума, Эмили.
Я положила ладони на стол.
– Нет. Спасибо. Я знаю, почему вы привели меня сюда вот так. Наверное, мне стоит позвонить адвокату прямо сейчас.