Мужчина в белой рубашке заговорил первым:
– Что же мисс Харрисон имела в виду, когда сказала: «Никому нельзя доверять»?
– Она говорила о Мэтте.
– И вы поехали к ней, – Мейсон потер затылок, – по вашей ограниченной лицензии?
Короткое колебание.
– Все так.
– Из-за ареста за вождение в нетрезвом виде.
Я думаю, Мейсон должен был это проговорить, хотя мне показалось, что это было излишне.
– Ага.
– Вы думали, что сможете ей помочь?
Я начала отвечать на этот вопрос, но тут же услышала новый:
– Вы вспомнили адрес мисс Харрисон с первого раза?
Я заставила себя говорить со спокойной интонацией:
– Я узнала этот адрес, когда она записала его для меня.
– Вы когда-нибудь раньше бывали в доме мисс Харрисон?
– Нет.
– Вы когда-нибудь встречались с ней раньше, вне работы?
– Только на вечеринке с Паоло.
Опять записи.
– Насколько хорошо они знали друг друга? Мисс Харрисон и мистер Феррера?
Я пожала плечами.
– Они были близки?
– Нет.
– Состояли ли они в отношениях?
– Что-что?
Взгляд мужчины в белой рубашке говорил: «А ведь ты все слышала». Он терпеливо сжал челюсти.
– Нет, – произнесла я.
– Нет?
Его бровь изогнулась под очками.
О, я поняла. Я поняла это по тому, как он спросил. Они прошли через все вместе с Паоло. Они состояли в отношениях.
Я почувствовала слезы на глазах. Я подумала, что хотела бы пролететь сквозь крышу и подняться в ночное небо. И исчезнуть. Навсегда.
– Нет, – ответила я. – На самом деле… Я так не думаю.
Теперь я была в статусе ревнивой экс-девушки Паоло. И подозревалась в убийстве – я была единственным связующим звеном между двумя смертями.
Я посмотрела на Мейсона и спросила:
– Я могу идти?
Они позволили мне выйти через парадную дверь.
Границы, которые не позволяли моему миру разойтись по швам, разрушились. Обычно укрепляемые лекарствами, поддержкой близких, чувством ответственности и страха, они упали на землю, как сухой осенний лист. Эти границы уничтожила безжизненность глаз Сэнди. Они упорно смотрели вверх, в никуда, в то невидимое место, ради которого она покинула эту землю. Может, она встретила там Паоло. Интересно, его глаза под водой выглядели так же?
Раздался звук сигнализации. С нижнего Бродвея мимо военных мемориалов, сквозь призрачные вязы летели звуки музыки кантри. Была середина ночи. Моя лодыжка выла от боли, но мне было все равно. Я собиралась найти и Мэтта, и улики против него. Я хотела увидеть, как его арестовывают за те преступления, в которых сейчас обвинили меня. Я бы положила этому конец, даже если бы мне пришлось больше не доверять ни единой душе, включая саму себя. И не спать по ночам, пока все не закончится. Даже если Паоло не говорил со мной из какого-то чудесного места. Я бы все завершила.