«Питание, – подумала я. – То, к чему надо будет вернуться».
– Сейчас у меня так себе с едой, – сказала я и дала стакан Колу.
Я последовала за ним в гостиную, но вдруг мое внимание привлекли новости по телевизору. На экране появились виды Нэшвилла, затем пустое поле и, наконец, желтая полицейская лента. Некоторые кадры я уже видела раньше. Случай поджога. Теперь это было уже в национальных новостях. Рассуждения о горящей плоти, температуре, предположения о чьих-то немыслимых, но при этом возможных мотивах.
Я вспомнила сообщение Элли. Там было слово «серийный».
Мои мысли все еще крутились вокруг встречи с Мэттом, но я прибавила громкость, прислушиваясь. Я сосредоточилась на экране, сжав челюсти.
Тот же невозмутимый голос ведущего, который говорил о наводнениях в Азии и лесных пожарах в Калифорнии, теперь рассказывал о лесистых районах вокруг Среднего Теннесси, следах шин, Государственном бюро расследований. Мне показалось апокалиптическим зрелище того, как знаменитый ведущий новостей произносит названия близлежащих улиц и районов, говоря о возможном серийном убийце среди нас.
– Мир сошел с ума, – сказала я, не в силах оторвать взгляд от телевизионного экрана. – Парень найден сожженным в лесу – о нем говорят по кабельному.
Кол молча сидел в гостиной.
– Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала. Ты можешь подумать, что это безумие. Фото этого места было на камере Паоло.
Нет ответа.
– Гейнер Ридж. Ты знаешь, где это? Там было найдено тело.
Снова тишина.
Когда я вошла, то увидела, что Кол расхаживает по комнате.
– Кол?
– Извини, я не люблю смотреть эту чепуху. – Его голос звучал нервно, даже озлобленно.
– Новости? В этом дело? – поняла я.
Я нашла пульт, выключила телевизор и посмотрела на Кола, стоящего рядом с диваном. Его лицо было пепельного цвета. Нас окружил звон внезапной тишины. Я взяла его за руку. Он смотрел на дверь, как будто собирался бежать.
– Давай присядем, – предложила я.
Кол кивнул в знак согласия и вытер тыльной стороной ладони лоб.
– Извини, – сказал он. – Я в порядке.
Обстоятельства меняются, но раздражители и наши реакции на них, как правило, остаются. Те же реакции, хотя вокруг все изменилось – но отучиться трудно. Это самый костяк личности, то, что делает его живым.
Я сжала его руку, она была холодной.
– Афганистан, верно?
Кол потянулся за стаканом воды.
– Это иногда случается. Даже слово, прозвучавшее здесь или там, звук, запах, могут…
Я слышала раньше о новостных программах, даже о конкретных изображениях как о раздражителях. Я осознала, что час назад мы говорили о морской пехоте, и еще тогда я задалась вопросом, стоит ли мне всегда помнить об этом и быть более чувствительной к тому, что он рассказал.