– Это что-то из области психологии или биполярных расстройств? – Я почти услышала, как он усмехается. – Или из обеих?
– Видимо, ты мне не ответишь.
Я услышала звук закрывающейся двери. Голос Паоло зазвучал более спокойно из-за возникшей приватности.
– Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, какие проблемы у тебя со мной возникнут в будущем?
– Да, именно.
На заднем плане кто-то заговорил, и Паоло затараторил так, что сразу стало понятно – ему не терпится вернуться к тому, чем он занимался.
– Возможно, мое худшее качество в то же время и самое лучшее. Но, знаешь, упрямые люди всегда добиваются своего.
– Я тебя услышала, – сказала я. – Я это знаю.
«А вот ты еще нет», – подумала я.
После ухода Кола я могла думать только о двух вещах. Меня сводило с ума, что время так тянется, и я еще так не скоро увижу Сэнди. И меня сводило с ума то, о чем рассказал Кол.
Наркоманка? Зависимая от лекарств? Меня называли по-разному, но это было что-то новенькое.
Я вспомнила о пузырьках с лекарствами, которые полиция нашла в джипе Паоло. О вопросах без ответа, о его праве на личную жизнь.
Все прокручивалось у меня в голове снова и снова. Я не могла заснуть, хотела принять таблетку, но не стала и лежала без сна. Я подняла трубку, чтобы позвонить Колу, остановила себя и снова перевернулась в постели.
Кол пробудил мои худшие страхи, вытащил на свет худшее время в моей жизни.
Мне – двадцать лет. Стоянка призрачно пуста, за исключением нескольких машин. Я бывала там и раньше, когда не могла заснуть. Это было недалеко от кампуса, но ночью там было пустынно; она была прикреплена к какому-то медицинскому зданию. Я не знала наверняка. Все это еще не было моим миром. Когда вам двадцать, вы только в общих чертах знаете, как устроена жизнь, и на основе этого строите свои планы.
Я чувствовала вкус водки на губах. Мой язык все еще еле ворочался. Я шла по пандусам вверх против часовой стрелки. Мои руки, засунутые в карманы джинсов, тряслись. Третий этаж, четвертый этаж. Сердце колотилось как в самый разгар тренировок, хотя футбольный сезон закончился несколько месяцев назад. Я положила ладонь на грудь, чтобы почувствовать стук, а затем вытерла тыльной стороной ладони щеку.
Внутри меня словно была большая черная клякса, которая съедала все, к чему прикасалась. Единственный способ не лежать в постели – это оставаться на улице, гулять, чтобы продолжать двигаться. Со мной это бывало и раньше, но никогда мне еще не было так всепоглощающе плохо. Я называла это Безымянным Страхом.
Когда-нибудь я засну. По крайней мере, я молилась об этом.