— Можешь ответить: от чего такое внимание к этому месту? — Не особо рассчитывая на откровенность, спросил Артур.
Голос Камеры, хотя и остался женским, приобрёл менторские нотки. Так может разговаривать с учениками сухая до педантичности учительница.
— Франция на протяжении многих веков направляла развитие цивилизации. Её противостояние с Великобританией и Австрией определяло миропорядок того времени. Есть несколько узловых моментов истории, способных при некотором воздействии изменить положение Франции на политической карте мира.
— Но для этого должна быть причина, — Артур размышлял вслух. — Зачем кому-то изменять историю в пользу Франции?
— Миром людей правят три страсти, — совершенно бесстрастно сообщила Камера, — деньги, любовь и власть.
— Для тех, кто мог бы совершить подобное, — снова вслух рассудил Коноз, — деньги вряд ли являются стимулом. Они достаточно обеспечены. Любовь? Тогда бы это был какой-то конкретный момент истории. А тут прыжки в сотни лет. Кроме того влюблённые слишком ценят жизнь, чтобы идти на убийства!
— Отелло с Ромео с тобою не согласятся, — позволила себе хихикнуть Камера. — Но ты правильно мыслишь.
— Значит власть?
Человек из настоящего времени менял историю, дабы оказаться правителем, подумал Артур. На что он рассчитывал? Он же живёт сейчас, а не в прошлом.
— А может он или она наследники? — Подсказал милый женский голос.
— Ты всё-таки разумна, — усмехнулся Артур.
— Нет ответа, — проворковал милый голос.
Есть ответ, или нет, ситуация упрощалась. Надо найти того, чьё прошлое связано с Францией. Происхождение неминуемо выдаст преступника. Никому иному подобные манипуляции не нужны.
— Кто из обращавшихся к тебе в последний год имеет отношение к Франции в любом виде? — не очень уверенный в постановке вопроса, спросил Артур.
— Из всех реальностей?
— А если предположить, что прошлое у нас общее? Допустим, что реальность как раз и расслоилась в 1812-ом году! Чисто гипотетически. Не донёс тайный посланник письмо Султана Наполеону.
— Французы не рискнули бы вторгаться в Россию, — словно на экзаменах в университете, отчеканил Артур. — Наполеон высадился бы в Англии. Британская монархия была бы уничтожена. Франция превратилась бы в самую могущественную державу своего времени.
На протяжении всей речи Артура Камера вежливо молчала..
— Получается, что это письмо Султана и есть одна из ключевых точек истории, — провозгласил он. — И я прав, утверждая, что тут работает очень хороший профессионал. Но у нас в руководстве вроде нет французов, — заметил Артур.
Он нехотя поддался очарованию такой гипотезы. А может просто сыграло роль элементарное желание скинуть настоящую проблему на теоретически существующую параллельную реальность. Дабы не забивать себе голову тем, что решить не в состоянии по определению.