Постоялый двор спал. Припозднившимся путникам пришлось довольно долго стучаться в массивную дубовую дверь, отделявшую их от теплого уюта и сытного, хотя и сильно запоздалого ужина. Наконец, раздался звук отпираемого засова и, угрожающе скрипя всеми своими несмазанными петлями, дверь приоткрылась. Приоткрылась ровно на столько, чтобы ночные гости могли хорошенько разглядеть кованый ствол древнего мушкета, направленный на них. Орудие было огромным, но теряло большую часть своей грозности на фоне своего невероятных размеров владельца. Очень высокий и очень толстый мужчина, босой, в ночной рубахе, наспех заправленной в засаленные порты, с нескрываемым недовольством разглядывал парочку нарушителей его заслуженного после дневных забот отдыха.
Не найдя пока ничего опасного в этих двух прилично одетых и безоружных, на первый взгляд, людях, но, всё же, не теряя бдительности, толстяк поинтересовался:
— Кто такие?
Его голос оказался не менее великим, чем его тело. Он, казалось, зарождался где-то внутри необъятного живота и, набирая по пути мощь, поднимался к горлу, пока не находил выхода через рот, используя язык трамплином. И это, судя по всему, здоровяк ещё старался не шуметь.
— Чего надо?
Артур, как можно аккуратнее и незаметнее постарался оттереть в сторону Селену, которая при виде оружия вся напряглась и мгновенно оказалась между ним и мушкетом. Вспоминая пострадавших техников, он вполне допускал, что его телохранитель может вновь не сдержать свою натренированную реакцию.
— Доброй ночи, милейший хозяин, — как можно более ласковым голосом произнёс он. — У нас случилась досадная неприятность милях в пяти отсюда — сломался наш экипаж. Когда кучер понял, что поломку не исправить быстро да, к тому же, стемнело, мы отправились пешком, рассчитывая найти у вас ночлег и еду. Вы ведь хозяин этой гостиницы?
Толстяк с сомнением ещё раз оглядел странную парочку: крепкий усатый господин и стройный юноша с мягкими чертами лица, но жёстким взглядом больших карих глаз. Однако, возведение этого дешёвого клоповника в ранг гостиницы, его заметно смягчило и расположило к нежданным гостям. Он опустил мушкет, но, прежде чем освободить проход, всё же поинтересовался:
— Там деревня неподалёку. Охота вам было в потёмках сюда топать. Чего в деревне не заночевали?
— Ну, вы же знаете этих крестьян, — с лёгким презрением в голосе ответил Артур, сделав рукой неопределённый жест, — с наступлением темноты они запираются в своих домах, как в крепостях при осаде. Никакими посулами их не заставить высунуть нос наружу до самого рассвета.