— Сайман не мог участвовать в заговоре! — уже почти кричал он.
— Почему? — невозмутимо спросил Ломов.
Про все ухищрения с поворотом в профиль было забыто. Артур уже стоял, опираясь руками в стол и, наклонившись, бросал слова прямо в лицо начальнику службы безопасности.
— Потому что мы с ним были не просто друзьями, мы были как братья! И он всегда советовался со мною, как со старшим. Не может того быть, чтобы он не попытался, хотя бы просто попытался, привлечь к заговору меня, если бы участвовал в нём сам. Я опытнее, у меня более широкий допуск, в конце концов!
Артур замолчал. Глядя на Ломова, одобрительно кивающего ему с абсолютно невозмутимым лицом, он вдруг сообразил, что в запале только что фактически чётко сформулировал если не обвинение, то, как минимум, причину для подозрений в свой адрес. И самое противное, что он и сам не раз подозревал себя. Нет, не себя в прошлом, а себя в будущем. Кто, как не он мог быть действительно крайне полезен для заговорщиков. Кому, как ни ему Сайман без всяких подозрений мог бы доверить своё оружие. А таинственный господин Шляпа? Тот, что признал себя убийцей. Не от того ли его голос казался столь знакомым, что он его Артура собственный голос? А лицо скрыто от того, что это его Артура собственное лицо?
Он без сил рухнул в кресло, которое получив толчок, немедленно откатилось от стола примерно на полтора метра.
— Согласен, всё очень запутано, — словно читая его мысли, тем не менее, спокойным голосом произнёс Ломов. — Успокойтесь. Никто не обвиняет вас. Пока, — добавил он. — Мы только вначале пути, хотя многое нам уже известно.
Артур только угрюмо кивнул.
— Предлагаю продолжить разговор по вашему собственному плану, Коноз, — предложил хозяин кабинета. — Вы рассказываете мне о вашей экспедиции, а я поделюсь с вами тем, чем можно поделиться. И отвечу на вопросы, на которые смогу ответить.
Грустная улыбка появилась на лице Артура:
— Но и я вам расскажу только то, что вам можно знать, — сказал он.
— Понятно, — кивнул начальник службы безопасности, — значит, там было нечто, что для меня нынешнего ещё не произошло. В таком случае, рассказать мне об этом означало бы совершить преступление. И я же первый должен буду вас арестовать! Парадокс, — он изо всех сил старался, чтобы его смех выглядел весёлым. — Ладно, Коноз, — велел он, отсмеявшись, — давайте повествуйте. Самую суть обязательно, а подробности на ваше усмотрение.
— А могу ли я вообще вам что-либо рассказывать? — вдруг спохватился Артур. — Я до всех этих событий ни разу не имел дел со службой безопасности. Мне не известен регламент при подобных обстоятельствах.