Ма Жун подошел к двери, свистнул и вернулся к А Квану.
Когда Цзяо Тай вбежал внутрь, А Кван разразился проклятиями. Затем он сказал:
— Что может быть старее этого трюка с бросанием камешка.
— В твоей попытке сигануть на меня сверху тоже ничего нового, — пожал плечами Ма Жун и повернулся к Цзяо Таю: — Долго он не протянет.
— Я хотя бы прикончил эту шлюшку Су-нян! — прохрипел А Кван. — Спать с новым дружком, да еще в постели хозяина! А по мне, так и на чердаке было отлично!
— Ты немного ошибся в темноте, — сказал Ма Жун, — но этим я тебе докучать не стану. Черный судья нижнего мира объяснит тебе все в подробностях.
А Кван закрыл глаза и застонал. Судорожно глотая воздух, он произнес:
— Я сильный. Я не умру. И никакой ошибки не было. Эх, братец, серп вошел ей в горло до самой кости.
— С серпом ты управляешься отменно, — подтвердил Цзяо Тай. — А с кем она там спала, ты заметил?
— Не знаю, какое мне дело? — сквозь стиснутые зубы прошипел А Кван. — Но и он свое получил. Кровь брызнула фонтаном, прямо на нее. Поделом потаскухе.
Он силился улыбнуться, но тут все его могучее тело сотрясла долгая судорога, и лицо его стало наливаться мертвенной бледностью.
— А кто еще там околачивался? — как бы между прочим спросил Ма Жун.
— Никого там кроме меня не было, тупой ты ублюдок, — с трудом выговорил А Кван.
Внезапно он поднял на Ма Жуна полные ужаса глаза.
— Я не хочу умирать! Мне страшно!
Двое друзей смотрели на него в подобающем случаю почтительном молчании. Лицо А Квана исказила кривая ухмылка, руки его дернулись, и он замер.
— Скончался, бедняга, — хрипло произнес Ма Жун. Потом встал и продолжил: — Хотя сам чуть меня не прикончил. Он ждал меня, лежа на одной из тех поперечных балок между колоннами, почти под самым потолком. Но перед самым его прыжком я услышал шорох и отшатнулся. Как раз вовремя, надо сказать. Приземлись он мне на шею, сломал бы хребет!
— А так ты сломал ему, так что счет равный, — заметил Цзяо Тай. — Давай-ка осмотрим храм, как велел судья.
Они обошли центральный и задний дворы, обследовали пустые монашеские кельи и рощу за храмом. Но кроме испуганных полевых мышей ничего не обнаружили.
Вернувшись в центральный зал, Цзяо Тай задумчиво посмотрел на алтарь.
— Помнишь, за этими штуками часто устраивают тайники, где в тяжелые времена монахи прячут свои серебряные подсвечники и кадильницы?
Ма Жун кивнул.
— Давай поглядим.
Они отпихнули в сторону тяжелый стол. Действительно, в кирпичной стене у самого пола была глубокая ниша. Ма Жун заглянул в нее и выругался.
— Она битком набита старыми ломаными монашескими посохами, — разочарованно сообщил он.