Со всех сторон раздаются крики и ржание коней. Поднимаю глаза на пятящегося на упирающейся лошади афилемца, бросаю ему оторванную голову и в эту же секунду прыжком взмываю в воздух, падаю на него сверху и вгрызаюсь клыками в глотку, вырывая из шеи кусок горячей плоти.
Уши улавливают скрип дерева и тетивы, и я краем расширенного до упора зрачка замечаю вскинувшего арбалет к плечу стрелка. Нырком вниз головой спрыгиваю на землю и смертоносный болт чиркает по загривку, пробивая броню его схватившегося за горло товарища и по самое основание уходя в грудь.
Стремительный рывок к противнику, удар плечом и я впечатываю успевшего призвать меч со щитом арбалетчика в дерево, а затем несколько раз мощно бью дриарилловым кулаком в лицо, сминая его вместе со шлемом.
Поворачиваю окровавленную морду к пешему алебардисту, рот которого искривился от ужаса, и мои губы растягиваются в кровожадной улыбке. Срываю с руки мёртвого арбалетчика щит и с нечеловеческой силой метаю его в живот афилемца, словно боевой диск, и он с пугающей лёгкостью разрезает алебардиста на две половины и втыкается в ствол пошатнувшегося от удара дерева.
Под ласкающие слух вопли развалившегося надвое гуата, я скользнул взглядом по прогалине и нашел глазами главаря афилемского отряда – Каза. Но ублюдок не стал меня дожидаться – уже к концу стремительного сражения этот храбрец развернул лошадь и со всей мочи бросился наутёк.
Однако сегодня богиня удачи Эмера была не на его стороне.
В страхе мчащийся сквозь вечереющий лес конь провалился передней ногой в снег и угодил прямо меж корней – кость сломалась с громогласным хрустом и афилемец с криком перелетел через голову рухнувшего жеребца.
Загребая облаченными в перчатки пальцами рыхлый снег, Каз, оглушенный падением и вибрирующим в ушах ржанием мечущегося по снегу окровавленного коня, всё же смог собрать силу воли в кулак и вскочить на ноги, выхватив меч. Резко развернувшись, он оттянул клинок для удара и замер, тяжело дыша.
Но ужасный монстр исчез.
Глаза лихорадочно мечутся по прогалине, полной трупов его воинов, дымящаяся кровь которых пропитала снег до самой земли.
Где же он?! Где??!
Капли замерзающего на морозе пота заливают лицо, зубы стучат друг о друга, а барабанные перепонки готовы взорваться от громогласного лошадиного вопля. Взгляд выхватывает располовиненного алебардиста, что со стоном пытается куда-то ползти, волоча за собой собственные останки, и в этот момент за спиной слышится хруст.
С расширившимися от страха глазами Каз стремительно оборачивается, но видит лишь тонущие в надвигающейся тьме ветви деревьев. Но ветви ли это? Больше похожи на когти… Да, да! Кривые, изгибающиеся, уродливые пальцы с кривыми когтями, тянущиеся к нему из глубин мрака!