— Что такое?
— Всех высланных отсюда арестовали на новом месте и направили в лагеря. Умно придумано. Если жену «врага народа» арестовать здесь, то в квартире остаются родственники. А выслали всю семью, скажем, в Астрахань, в Москве квартира и освободилась. Скоро за нас возьмутся, осталось всего двенадцать семей. Все исчисляется днями. Меня, наверное, в лагерь отправят, Ваню — в детдом.
— Неужели ты отдашь им сына?!
— Что я могу сделать? Если бы я жила на десятом этаже, выбросилась бы с ним из окна. А с первого этажа куда выбрасываться?
— Чепуху говоришь.
— Знаю, что чепуху. Но все другие разговоры бесполезны.
— А почему не уехать?
— Куда?
— Я же тебе говорила — в Мичуринск.
— Варенька, милая, твоя тетя будет меня с Ваней кормить? Пойду искать работу, а там надо заполнить анкету, кто отец, кто мать. И мгновенно заберут. В глуши. Здесь хоть в столице возьмут. Я вижу, ты не согласна со мной?
— Да, не согласна. Почему так покорно идете в тюрьмы и ссылки? Даже детей своих не спасаете! Миллионы людей в лагерях, тюрьмах, ссылках, во всяких минусах. Если все вдруг разбегутся, кто их поймает? Сто НКВД не хватит ловить.
Лена устало опустилась на стул.
— Все упущено, проиграно, раздавлено, мы не знаем, что делать. Хотя бы Ванечку спасти, но как?
— Его надо пристроить к надежным людям, а потом сматываться самой.
— Где эти надежные люди, ты их знаешь?
— Неужели твои родственники в Мотовилихе и в Баку не возьмут твоего ребенка?
— Не возьмут, даже если я их найду. Не возьмут.
— Хочешь, я его заберу пока к себе? Если тебе удастся от них ускользнуть и надежно устроиться, я тебе его верну, не удастся — буду воспитывать.
— Спасибо, Варенька, но это нереально. Ты должна работать и учиться, с кем будет Ваня?
— Мне поможет Софья Александровна, Сашина мама.
— И она работает. Нет, этим я ни тебя, ни ее никогда не обременю.
— А у твоей Маши есть в деревне родственники?
— Ее родственники высланы как кулаки, а она девчонкой сбежала из деревни и вот прибилась к нам.
— Возьми ребенка и сегодня же уезжай с ним в Мичуринск. Я поеду с тобой и устрою вас у тетки.
— Я так рисковать не могу. Лучше уж лагерь, ссылка, чем очутиться в незнакомом городе без работы, без куска хлеба, с ребенком на руках да еще с угрозой, что тебя каждую минуту могут схватить и отправить в тюрьму.
Варя ушла расстроенная.
Все трусы, покорно дожидаются своего часа. Мальчишку только жаль, такой беленький, нежный, теплый, голубоглазенький мальчонка, засунут в дом для детей «врагов народа». Сколько этих малолеток там выживает, а если выживет, не будет даже знать, кто он и откуда. И Лена, если останется жива, тоже не будет знать, где ее ребенок.