Хетрик и Аттиг [Hetrick, Attig, 2009] в качестве примера приводят ситуацию с тучными учащимися, от которых требуется сидеть за стандартными партами. Они испытывают физическую и эмоциональную боль из-за того, что должны втискивать свое большое тело в тесное пространство, а также чувство глубокого стыда из-за публичного унижения. Тучные тела, слишком большие, чтобы удобно разместиться за стандартной партой, оказываются стиснутыми жесткими пространственными границами (контейнер в буквальном смысле слова), которые не приспособлены для их удобства:
Чтобы сидеть за этим партами, где сиденья и столешницы крепятся к нерегулируемому каркасу или где столешницы – откидные крышки, мы должны втиснуть, зажать, затолкать живот и бедра в это пространство, придавить их к безжалостному металлу, дереву или пластику. Чем дольше сидишь за такой партой, тем сильнее этот жесткий материал врезается в твою избыточную плоть – и тем сложнее бывает вырваться из этого плена [Hetrick, Attig, 2009, p. 197].
С точки зрения теории Фуко, подобные ограничения, налагаемые на тучные тела, являются частью дисциплинарного надзирающего взгляда, который стремится нормализовать и контролировать тела, считающиеся избыточными и неподконтрольными. Когда другие наблюдают за передвижениями тучных людей, их попытками втиснуться в слишком маленькое для них пространство, взгляд другого становится частью властного аппарата, который одновременно и производит фигуру тучного тела (the figure of the fat body), и стремится его регулировать [Longhurst, 2005; Murray, 2008; Hetrick, Attig, 2009; Huff, 2009]. Так, например, кабинет врача – ключевое место, где постоянно осуществляются надзор, дисциплинарный взгляд и моральное суждение в отношении тучных людей. Тучные люди вынуждены рассказывать врачу о своем образе жизни, о том, что им не удается следовать медицинским рекомендациям относительно похудения: все это – часть установки на патологизацию тучности. Тучные люди не в силах избежать подобных расспросов, потому что их тучность слишком зрима для доктора. Как отмечает Мюррей [Murray, 2008; 2009a], всякий раз, когда она посещала врача, ее тучность объявлялась причиной того или иного заболевания. Врачи постоянно советовали ей похудеть, потому что ее тело «человека с ожирением» автоматически воспринималось как проблемное. От нее ждали признания в том, что ее тело патологично и что она осознает ненормальную природу своей телесности.
Появление в публичных местах может быть непростым для тучных людей, потому что они ощущают на себе оценивающие взгляды других, особенно там, где их плоть выставлена на всеобщее обозрение, – на пляжах и в бассейнах. Исследования, посвященные тучным людям, показывают, что они испытывают стыд из-за своего тела и переживают социальное унижение, которому их нередко подвергают другие. Например, один мужчина с севера Англии рассказал о том, как над ним посмеялись молодые парни, когда он во время отпуска сидел на солнышке в шортах: «Они смеялись и шутили, и так продолжалось какое-то время, и только когда они прошли мимо, я понял, что они смеялись надо мной, из-за того что я такой толстый. И… э… ну… это было очень обидно» (цит. по [Brandon, Pritchard, 2011, p. 87]). Это чувство неловкости по поводу своего тела динамично и подвержено изменениям в зависимости от социально-культурного контекста, в котором оказывается человек: «В Азии я чувствую себя колоссом и постоянно сжимаюсь, чтобы занимать как можно меньше места, но в Океании, в окружении крупных людей, я расслабляюсь» [Longhurst, 2005, p. 253].