Лавр пытался воодушевить единственного ребёнка перед главным в их жизни сражением, но витающие в деревне страх и апатия не оставляли и шанса на положительные мысли.
— А ты как думаешь? - прошептал он. - Думаешь, хоть кто-то готов умирать?
— Нет, сынок. Никто этого не хотел, - вздохнул мужчина в серебряных доспехах. - Для всех это неожиданность.
— Неожиданность?! – дрожащим голосом ответил молодой древодемон. - Мы жалкая и никчёмная деревня, а они – фиолетовые демоны, подчинившие себе огонь и желающие править во всём Инферно!
Юноша схватил первый попавшийся меч.
— Почему мы не бежали?! Почему мы не оставили эту жалкую деревню? – он развернулся.
— Мы не можем, - тихо произнёс Лавр. - Здесь – наши традиции. Вся наша история – эти леса.
— Вот мы и сгинем вместе с историей! – едва не плакал он. - Я не хочу умирать. Я не хочу знать, что всех выживших продадут в рабство! - прикрикнул он.
— Ты можешь убежать, сынок. Ещё не поздно.
Отцовское сердце сжималось и готовилось вот-вот разорваться. Никакой родитель не хочет смотреть за слезами собственных детей.
Никакой родитель не хочет осознавать, что они сегодня умрут.
— Более того – я хочу, чтобы ты убежал. Я хочу, чтобы ты выжил. Ты прав – традиции наших предков и решения старосты привели к тому, что мы вынуждены сражаться, а не бежать. Но слово отца выше слов старосты. Сынок, если ты хочешь, то…
— И знать, что моего отца прирезали, а мать сожгли или продали в рабство?! – он крикнул и рывком прошёл мимо отца, едва не ударив его плечом. - Никуда я не пойду! Плевать мне на деревню! Плевать мне на старосту и их традиции! Мне плевать на Бога Жизни, на Бога Мира и всех остальных, кому вы поклоняетесь!
— Сынок!..
Вера – неприкосновенна для древодемонов. Естественно, Лавр не мог слышать оскорбления в сторону Светлых Богов, давших ему жизнь.
— Где все Светлые Боги? Где Бог Жизни? Где Бог Мира? Где те существа из летописей?! ГДЕ?! – прокричал парень.
— …
— Молчишь, да? Не знаешь, что сказать?!
— Раз они не вмешиваются, значит…
— Такова их воля? Да им срать на нас! Мы каждый день молимся, подносим дары, и где результат?!
Дрожащий голос сорвался в плач. Произошло то, чего отец боялся больше всего.
— Я не хочу умирать, - заплакал сын. - Папа, я не хочу умирать!
Мужчина обнял ребёнка.
— Прошу, сынок, беги, - прошептал он. - Тебе плевать на традиции и веру, так не давай им тебя связа...
— Мне не плевать на вас, - сказал он и отстранился от отца. - Я всё равно не смогу жить без вас. Мой дом там, где вы, а не расписанные молитвами стены. И завтра его не станет. Так лучше пусть умру на поле боя, чем от стыда и позора.