Что-то мне в ней не нравилось. Что-то, чего раньше я не заметил, и о чём сейчас во всю вопит опыт, на сей раз не игровой, а жизненный.
“Мне она не нравится”, - внимательно вглядываюсь в девушку с поникшим лицом, - “Что-то с ней не так. Причём, это было и раньше, но тогда я не замечал”, - она не выдерживала моего прямого взгляда и опускала глаза в пол, - “Нужно её расспросить. Меня очень напрягает это чувство”, - в груди разрастается неприятное онемение, - “Словно я прекрасно знаю в чём причина её характера, и эта причина мне очень не нравится. Мерзкое чувство. Словно дежавю на неприятные воспоминания. Я должен разобраться”
— Что-ж, Лилит, что ты здесь забыла? – мой голос невольно приобретает более холодные оттенки, а энергия добавляет характерное эхо, - Да и как ты здесь оказалась? Я не помню, чтобы тебя видели в городе.
Неужели воспоминания настолько неприятны, что голос изменился так резко и без моего ведома? Я ведь буквально пару секунд назад был рад её видеть, что прекрасно узнавалось в моей интонации. Что же произошло?
Почему я чувствую гнев?
Почему я не могу спококйно смотреть на Лилит?
— Отец отправил, - её лицо оставалось всё таким же поникшим и безэмоциональным.
— Отец? Ах, точно, Шезму обратил на меня внимание, потому что я тебя спас. В том сообщении говорилось, что ты его дочь. Да, помню.
Прогоняю эти слова ещё раз и пытаюсь связать их с неприятным чувством. Не получается. Значит не оно.
— И зачем он тебя отправил?
— Неужели… неужели вы забыли? – в её голосе впервые послышалась какая-то иная эмоция.
“Это… злость? И обида? Хоть эти эмоции промелькнули всего на мгновение, но я готов поклясться, что это были именно они. Но почему она злиться на что-то?”
— Да, я забыл.
— После моего спасения вам была дарована честь зваться Принцем Крови, в то время как я – принцесса.
Твою мать, ведь точно! Одно из моих титулов – "Принц Крови и претендент на руку дочери Шезму". И, похоже, уже не претендент, а действительно будущий жених.
“Жених лилит, значит…”
Я внимательно осмотрел голую девушку с ног до головы. В плане внешности они ничуть не изменилась с последней встречи в лагере работорговцев. Это всё такая же исключительная красавица, чья фигура была абсолютом сексуальной привлекательности. При взгляде на неё даже я, имеющий симпатию как минимум к одной девушке, не мог сдержаться и жадно впивался в неё глазами. Порой даже казалось, что Лилит – искусственное создание. Ощущение, будто её намеренно создали идеалом сексуальности. Её фигура – эталон, что вкупе с идеальными чертами лица и густыми алыми волосами до пола приковывало взгляд пуще всякой ментальной магии.