Время близилось к 3 часам, когда турки, числом 10 тысяч человек, устремились на наших людей, меча дротики и стреляя из луков, производя чудовищный шум и издавая пронзительные крики. За ними появились люди-демоны, с очень черной кожей, и, видимо, по этой причине они получили прозвище nigreduli. Затем подбежали сарацины, которые живут в пустыне и которых называют бедуинами; дикие, чернее ночи, они передвигаются пешком, вооружены луками и круглыми щитами, они легки на ногу и отчаянные бойцы. И кроме этих воинов можно было видеть на гладкой равнине хорошо экипированные фаланги турок со знаменами, значками и иными эмблемами. По-видимому, их было больше 20 тысяч человек. Они снялись с места и полетели на нас словно буря на конях, быстрее, чем орлы в небе, и огромная туча взвихренной пыли поднялась в воздух из-под конских копыт. Впереди эмиров скакали люди, которые трубили в горны и трубы; били в барабаны, бубны, погремушки и гонги, ударяли в цимбалы и дули в свирели. И звучали иные инструменты, способные производить оглушающий шум…
В тот день наши потери в людях и страдания наших лошадей, которые становились мишенью для вражеских стрел и дротиков, показали упорство врага в бою; но одновременно нам открылась и стойкость наших лучников и арбалетчиков, и тех воинов, кто отстреливался в нашем тылу, отражая неоднократные атаки турок. И все же, после небольшой передышки, враг снова обрушился на них подобно бешеному водному потоку, удвоив силу своих ударов, словно опьянев от ярости, так что многие из наших лучников уже не могли больше сдерживать его. И, побросав свои луки и арбалеты, охваченные страхом смерти, они поддались под напором турок и отошли, пройдя сквозь тесный строй нашего войска, чтобы не быть окончательно отрезанными от своих. Но самые лучшие и отважные воины, которым стыд мешал сдаться, продолжали сражаться с турками с неослабевающей отвагой. Они начали медленно отступать, постоянно отражая турецкие наскоки, повернувшись лицом к туркам. Увы! В этот тяжелый и горестный час не было такого человека, который не желал бы оказаться в безопасности в родном доме и закончить это паломничество…
Турки наступали столь настойчиво, что едва не смяли ряды госпитальеров, которые послали сообщение королю Ричарду I, что не смогут дольше продержаться, если на помощь им не придут [другие] рыцари. Но король твердо отказал им в этом. Все же, несмотря на гибельность положения, госпитальеры выстояли. Правда, к переносимым им тяготам добавилась невыносимая жара, так что нечем было дышать. Можно было ожидать еще больших неприятностей, когда такую небольшую армию окружало столь огромное войско. Теперь отступавших воинов преследовали по пятам, и уже невозможно было применять луки для защиты, пришла пора взяться за булавы и копья и сражаться врукопашную мечами. Шум был такой, что казалось, будто били молотом по наковальне. Наиболее яростно турки обрушились на последние ряды госпитальеров, но тем было приказано лишь защищаться, и они не могли ответить им, [контратаковать], а были вынуждены медленно отступать. Наконец они не выдержали напора столь многочисленного войска и дрогнули. Они бежали от преследовавших их и неиствовавших в ярости турок, спасая свои жизни…