Саладин захватил город и пригороды, где много было приготовлено всего для свадебного пира, но он по-прежнему был далек от своей цели – захватить замок. Он распорядился завалить ров и выдвинуть под стены осадные машины. Его верный союзник Нур ад-Дин из Хасанкейфа прекрасно проявил себя в бою. Девять мангонелей бомбардировали ворота и разбили их в щепки, но противник заделал бреши. Ров был заполнен землею настолько, что военнопленным не представляло труда запросто спрыгнуть со стен в ров и бежать. Но это ничего не дало: скальное основание пробить было невозможно. Тем временем находившиеся в осаде послали в сентябре гонцов к Балдуину, и на помощь пришли воины, расквартированные в Аль-Вале. Не ввязываясь в решительное сражение, они только доставили необходимое продовольствие. Саладину претило долго сидеть в осаде, ничего не предпринимая, и он свернул свои лагери в Хешбоне и Майне и ушел в набег на Самарию. Он разграбил и сжег Наблус (Шехем) вместе с его оливковыми рощами и бахчами и 16 сентября 1184 г. вернулся в Дамаск.
После этих событий между сарацинами и христианами установился на краткое время мир. Тяжелобольной король не пережил зиму 1184/85 г. и отошел в мир иной. Корона перешла к Балдуину V, пятилетнему наследнику трона. Ги де Лузиньян и регент Раймунд Триполийский возглавили соперничавшие при дворе партии. Крестоносцам-ветеранам было не до священной войны, для них было гораздо предпочтительнее заключить мир и подождать удобного случая. Так думал князь Антиохии, графы Триполи и Сидона, вкупе со славными братьями Ибелинами. Совсем иным было отношение к войне рыцарей из орденов тамплиеров и госпитальеров и совсем недавно прибывших в Святую землю, таких как Ги де Лузиньян, хотя его единственный поход и обернулся фарсом. Что мог думать Рено де Шатильон, пребывавший в Караке, еще не забывший тяжесть цепей своего плена, – его преследовала неутолимая жажда мести. Однако на этот раз возобладал трезвый подход, и регент заключил с Саладином мир на четыре года. Для Раймунда это было большим, чем перемирие; это был оборонительно-наступательный союз. Саладин обязывался поддерживать Раймунда в его притязаниях на корону, а тот, в качестве ответного жеста, отпустил всех пленных, содержавшихся в Триполи, и даже поставил продовольствие султану во время голода 1185 г. И все же, несмотря на дружественные отношения между Саладином и Раймундом, перемирие напрашивалось на сравнение: оно было подобно беспокойному сну солдата, который мог быть прерван в любую минуту призывом «В ружье!». Истинного мира не могло быть, пока патриарх из Гераклеи призывал Европу к набору новых рекрутов, пока рыцари от Чевиот-Хилс в Англии до Пиренеев были готовы возложить на себя крест, пока оба военно-рыцарских ордена на Востоке ждали всего лишь повода снова выступить в защиту веры. Дремавшие силы священной войны были готовы пробудиться в любую минуту.