Как оказалось, Саладин послал впереди себя своего старшего сына аль-Афдаля к Тивериадскому озеру, где находился его друг граф Раймунд, все еще бывший во вражде с королем Иерусалима. Аль-Афдаль, как истинный союзник, попросил разрешения переправиться через Иордан и войти на земли Раймунда. Каковы были его намерения, неизвестно. Возможно, он намеревался раздобыть продовольствие и фураж или провести один день на охоте, ведь каждый знатный человек в то время занимался этим видом спорта. Но его поездка больше походила на разведку боем. Раймунд не мог отказать ему, не рискуя потерять дружбу Саладина, своего надежного защитника от короля Ги де Лузиньяна. Но чтобы минимизировать риски, он поставил условием, что сарацины должны управиться со своими делами за один день до захода солнца и ничем не обеспокоить ни горожан, ни селян. Они согласились на это условие. Граф выслал гонцов, чтобы сообщить жителям о предстоящей поездке и ее условиях и предупредить христиан, чтобы они не выходили за стены городов.
Все намеченное прошло бы без осложнений, если бы не появились орденские братья. К несчастью, так случилось, что они расположились на отдых в одном замке, когда туда прибыли герольды Раймунда. Движимые праведным гневом, орденские братья собрали под свое начало столько рыцарей, сколько смогли. И было их 130 человек и еще 300 или 400 пеших воинов, и они двинулись на прибывших сарацин. Они, по крайней мере, не имели никаких договоренностей с «неверными». Орденские братья встретились с сарацинами у ручья Крессон, когда те возвращались из Каны Галилейской в свои владения. Историки затрудняются указать точное местоположение, возможно, на дороге в Тиверию. Арабские хронисты, со своей стороны, утверждают, что столкновение произошло в Саффарийе. Как бы то ни было, эта стычка не была ни первой, ни последней, когда горячие головы среди воинов-монахов проявляли рвение не по уму и себе на погибель. Рыцари устремились в бой, не ожидая подхода пехоты, и были буквально порублены на куски. Сарацины же спокойно продолжили свой марш к Иордану, и, когда они проходили близ Тиверии, Раймунд увидел, что на их пиках водружены головы христиан. Сарацины сдержали свое слово. Они не причинили вреда ни городам, ни замкам, ни домам простых жителей, хотя Эрнуль и оспаривает этот факт, и вернулись к себе до захода солнца, согласно договоренности. Это была пятница 1 мая, день памяти святых Филиппа и Иакова.
Перед лицом этого несчастья, за которое нес ответственность Раймунд, он решил отложить на время распри и заключил мир с Ги де Лузиньяном. Они обнялись в присутствии ликовавшей толпы у Колодца Иосифа и обговорили вопросы обороны. Был намечен общий смотр христианских войск у источников Саффарийя, в 5 км к северу от Назарета, с целью воспрепятствовать вторжению сарацин. Великий магистр ордена Храма передал Ги де Лузиньяну деньги, которые английский король Генрих II выслал ему в качестве искупительного дара за мученическую смерть Томаса Бекета; и воины, получившие плату из этих денег, носили изображение герба Англии на своих щитах. Общая численность войска составляла почти 1200 рыцарей, больше 18 тысяч пеших воинов и некоторое количество (2–3 тысячи) легкой кавалерии – туркополов, имевших вооружение, как у сарацин.