– Черт возьми! – прорычал он, рывком вскакивая с кровати, а я, наоборот, нырнула под одеяло, чтобы не видеть этих возмутительно жарких глаз, этого восхитительного бронзового тела с манящими кубиками пресса и едва заметной полоской рыжеватых волос, спускавшейся к резинке темно-синих боксеров… Проклятье! Я зажмурилась недостаточно быстро, и вид его внушающего восторг стояка заставил сладко заныть низ живота. От осознания собственной развратности мне даже жарко стало.
– Только не выходи к ней… так! – просипела, высовывая голову из-под одеяла. – С… со всем этим… наперевес!
Боже мой! Я не знала, куда глаза деть, чтoбы не пялиться – на Рика в целом и на его внушающую восторг часть в частности.
– Вот с этим?
Загорелые пальцы погладили край резинки боксеров, и я сглотнула, почувствовав внезапную сухость во рту. Оно и понятно: вся влага организма скопилась намного южнее рта.
– Мхр-кхым.
Он широко усмехнулся и просунул руку под резинку, ме-е-едленно погладил, а затем резко сжал, глухо чертыхнувшись. Раз, еще раз, еще... Пристально и жадно следя за тем, как елозят под одеялом мои бедра. Чем угодно готова поклясться, если бы Лиза снова не постучала в дверь нашей комнаты, я бы кончила под этим взглядом, наблюдая за тем, как Бронзовый Бог ласкает себя рукой.
Господи! Что со мной происходит?
В течение следующих нескольких часов я эту фразу повторила раз триста. Про себя, не вслух. Во время завтрака, прощания с друзьями Рика, долгих проводов – полупьяных, потому что Клифф притащил с собой на вокзал термос грога, во время жуткой поездки в переполненной электричке... Я все спрашивала себя: «Что со мной происходит?», потому что хотелось то ли смеяться, то ли плакать, стукнуть Рика, чем покрепче, или наоборот, прижаться к его порочному и умелому рту за то, с какой восхитительной ленцой он дразнился Хильдой, Бру и Бубиньей.
– Бубинья? – кипела я от возмущения. – Бубинья? Признайся, ты только что придумал это уродское имя.
– Этим именем ты мне сама представилась, – огрызнулся Рик. – Не веришь? Посмотри в словаре. Я пока тебя искал, все производные от Брунгильды перепробовал.
– И-искал?
– А ты как думала?
Он мрачно покосился на тетку с собачкой в сумке. Обе они активно прислушивались к нашему разговору, и мы снизили голос.
– Не хочешь рассказать, от чего сбежала на Перевал?
– Что ж ты у Пончика не узнал? – дернула я подбородком.
Рик поджал губы.
– Во-первых, я спрашиваю у тебя, – после минутной паузы ответил он, – а во-вторых, он все равно выдал бы лишь официальную версию. Кошка, я же говорил тебе, что он нормальный мужик. Правда. Так почему ты уехала?