Очнулся Александр уже в больнице. Голова сильно болела и слегка подташнивало. Попытавшись потрогать предмет беспокойства он с удивлением обнаружил, что обе его руки пристёгнуты наручниками к боковым ограничителям больничной койки. Находящаяся в одноместной палате медсестра, увидев, что пациент открыл глаза, вышла в коридор и кого-то позвала. Александр ещё успел спросить и узнать, что находится в больнице города, где отработал заказ, когда в помещение вошла та самая старушка, которая сидела на скамейке и имела непосредственное отношение к произошедшему с ним.
— Ну что, милок совесть не мучает? — спросила она скрипучим голосом. — Нет? Вот теперь, когда ты в сознании мы это дело и поправим. Но вначале кое-что уточним.
Подойдя вплотную, она положила руку на пододеяльник в районе сердца и уставилась в глаза и почему-то отвести взгляд у прикованного никак не получалось. Мысли мешались, не давая сосредоточится, и обдумать происходящее. Всплывали совершенно неуместные воспоминания и планы на будущее. «Ведьма», как про себя окрестил её Александр, не моргая, сверлила его своими покрасневшими глазами. Затем что-то чёрное выползло из её рукава и тут же проваливалось сквозь одеяло, и он почувствовал лёгкое жжение кожи в районе того места. После чего ноющая и всё нарастающая боль стала заполнять все нервные окончания. Спасительного отключения сознания не происходило. Боль всё усиливалась. Каждая клеточка организма умирала и рождалась вновь, чтобы снова ощутить боль, умереть и снова воскреснуть. Сильнейший спазм горла не давал возможности закричать. Тело, которое должно было скручиваться и выгибаться от таких ощущений, не слушалось и спокойно лежало слегка подрагивая. Сколько так продолжалось Александр сказать не мог, ему казалось, что очень долго. Слёзы градом катились из глаз, сопли и слюни свисали со щёк и падали на подушку.
— Боль будет навещать тебя регулярно, пока ты жив и вне расписания, если будешь лгать. И самое интересное, что помочь тебе не сможет ничто и никто, — старушка стала уходить, но остановилась и хихикнув добавила. — Ах да! Есть и хорошая новость. Обосраться и обассаться ты не сможешь. Нечего хорошим людям за таким как ты гавно убирать.
«За что?» хотел спросить измученный болью киллер, но совесть тут же подсказала. Как только дверь закрылась, в коридоре раздался вопрос, заданный мужчиной:
— Вы кто?
— Ой! Простите. Палатой ошиблась, — ответил молодой женский голос.
— Почему посторонние в палате? Сержант, почему вы находитесь в коридоре? Разве я неясно дал указания находится внутри палаты и выходить только сменяясь. Как вы это будете делать договариваетесь с напарником и вашим руководством. Пациент профессиональный военный и киллер подозреваемый в ряде заказных убийств. Я думал этой информации достаточно для проявления большей бдительности и усердия.