— Че, вы Устинова опустили?! — Демон скривился, не веря услышанному.
— А что было делать? Решили — опустим, и он наш, не рыпнется никуда. На мобильник снимали это дело. Оттрахали. Его курва увидела, заорала, как умалишенная, убежала куда-то.
Демон судорожно сжимал руль, смотрел на дорогу. Сергей ошалел — в голове не укладывался такой беспредел — за двойку запетушили! Вот так вот!
Скоро показались сосновые аллеи у ворот Главного завода. «Десятка» вынеслась на широкую площадку, где теснились знакомые Сергею джипы вазеловских и джипы и «мерседесы» братвы степных. Вопреки его предположению, вазеловские не бросились слепо гасить степных, а собрались на стрелку. Давно минули времена диких девяностых, когда, словно в Чикаго тридцатых годов прошлого столетия, сначала стреляли, а потом и разбираться не требовалось. Сейчас в бандитской среде смертоубийство применялось только в самых крайних случаях, и все это оформлялось таким образом, чтобы не портить городу отчетности по преступлениям, — сплошь несчастные случаи да бытовухи.
Затормозив, Демон вышел, не глуша двигатель. В машине остались Сергей и трясущийся Бычий Член. Сергею было ясно, что Вазелин ради мира готов откупиться головой Харви Райнота — порноактера.
— Харви, как зовут дочь Устинова? — спросил Сергей.
— Анжела.
— Сколько ей лет?
— Лет двадцать. Не знаю.
— Почему вам пришла в голову мысль отыграться на дочери профессора?
— А на ком еще? Моральное удовлетворение хотели…
— Да… А Степной за кого вступился — за профессора или его дочь?
— Не знаю. Профессор повесился ведь. От стыда.
— Как повесился? Да вы что! — Сергей вновь испытал шок. — Когда?
За машинами тесно толклись боевики Вазелина и Паши Степного, все вооруженные. Всех вместе человек пятьдесят. Там же были и сами главари. Судя по тому, что очень уж вперемешку стояли члены двух преступных группировок, немедленной, яростной разборки не предполагалось.
Голос Харви звучал сзади Сергея приглушенным фоном:
— Когда повесился? Вчера. Мы пытались найти его дочь, чтобы она не успела настучать… Но мы думали, она к ментам кинется, а она сбежала в фашистскую деревню.
— Какую? — обернулся к нему Сергей, снова испытав удивление. Что творится в родном городе?! Он жил своей маленькой жизнью и никак не предполагал, даже работая ментом, такого разгула.
— Холуево. Фашисты там живут. Туда азиаты там, гастарбайтеры и другие неславяне — ни ногой, первый же встречный прямо посреди улицы топором зарубит.
Сергей удивлялся все больше — никогда не подозревал, что пригородная деревня Холуево населена расистски настроенными селянами. Деревня скинхедов — это номер!