– Да, где-то так, – улыбается в ответ Дункан.
– Хотя, – я тоже смотрю на свой сидр и поднимаю брови, – если я не принесу их к этому времени, не жди меня.
Не хотелось бы, чтобы почтальон дожидался меня, в то время как я буду, свернувшись калачиком лежать в его телеге, отчаянно желая поскорее отсюда уехать.
– Ну и правильно, – усмехается он. – Пускай остаются с носом за то, что так с тобой поступили. Поделом им.
Джайлз кивком головы подзывает Дункана к себе.
– Меня призывает хозяин дома, в котором я живу. Но, надеюсь, завтра встретимся.
– Хорошего праздника, – кричу я вслед почтальону, и он поднимает руку в знак благодарности.
– Ты диковинка, – раздается чей-то голос, как только Дункан отходит на безопасное расстояние, – только поэтому он заинтересован в тебе. То же самое касается Гэвина. Ты необычная.
Рядом со мной, задрав нос вверх, стоит Хэтти Логан.
– Я тоже рада тебя видеть, Хэтти, – отзываюсь я. – Спасибо за замечание. Обязательно запомню.
– Странная девочка с горы. В этом все твое очарование.
– У нее хотя бы есть очарование. – По другую руку от меня из ниоткуда возникает Рен. Он смотрит на площадь с видом человека, обозревающего свои земли и замечающего, что они бедствуют. – В отличие от некоторых присутствующих, которые сами по себе не завлекательнее овечьего шампуня от паразитов, только в два раза отвратительнее.
– Как будто мне не все рано, что думает обо мне сакс, – язвит Хэтти, последнее слово произнося как оскорбление.
– Цыц, злобная корова, – отвечает Рен, усиливая акцент, чтобы он был похож на грубый говор Хайленда, как у Ольда Йена.
Я смеюсь, а шея Хэтти наливается свекольно-красным цветом, и девушка раздраженно уходит.
Рен берет одну из оставленных Гэвином кружек с сидром и протягивает ее мне.
– Держи-ка. Не пропадать же добру, – замечает он. – Доброго праздника Самайд.
– И тебе. Спасибо, что заступился. – Я делаю глубокий вдох. – Рен… прости меня…
– Не надо, – прерывает он, – мы оба вели себя вчера недостойно, и если ты просишь прощения, то и мне стоит извиниться. А я совсем этого не хочу. Так что давай договоримся: мы просто ненадолго потеряли рассудок, но ничего страшного не случилось.
Однако его слова не приносят мне облегчения.
– Рен, мы не просто ненадолго потеряли рассудок. Я…
– На тебя мне тоже придется цыкнуть? Сказал же, забудь. Умей признавать свою победу. Или поражение. Или и то, и другое.
Я качаю головой и, обхватив кружку обеими руками, пью сидр, пока тот не заканчивается.
К этому времени начинает темнеть, и люди стягиваются к костру, ожидая, когда же его подожгут. Мы же остаемся в стороне от всех. Хотя впервые я не чувствую себя на обочине.