– Уж не степняки ли к нам пожаловали раньше времени? – с тревогой прошептал Верин, глядя на приближающегося гонца.
– Не думаю, – также шёпотом отозвался я, – тут явно что-то другое… Наверное, это из Выселок к нам делегация пожаловала, хотя, возможно, я и ошибаюсь.
– Гм… А нам-то с них какой прок будет? Долю не платили на общие нужды, крепостную стену и оборонительные башни с бастионами с нами вместе не строили, а теперь защиту им подавай… Не согласный я помощь им оказывать. Ты заботишься о коллективе – коллектив заботится о тебе, вот главное правило общежития, благодаря которому люди и выживают, – с неудовольствием насупив густые брови, пробубнил себе в бороду староста, продолжая всматриваться в приближающегося посыльного.
Ничего ему не ответив, я дождался, когда боец из сторожевого наряда подбежит к нам, и тут же задал ему вопрос:
– Что случилось?
– Атаман, там к воротам люди из Выселок пришли и хотят войти, но, согласно вашему приказу, мы их не пускаем, – с хрипотцой выпалил он, – поэтому они требуют, вернее, требуют их старшины личной встречи с атаманом.
– Ладно, пошли поговорим. Если примут наши условия, впустим, а если нет, пусть катятся на все четыре стороны. Они, конечно, не бездельники и не лодыри, а обыкновенные единоличники, что в наших условиях равнозначно. Согласятся работать на общее дело и выплачивать долю в казну на постоянной основе, будет им защита, а если нет… то и суда нет… Как говорится, каждый сам волен выбирать свою судьбу…
Решительно направившись к воротам в сопровождении недовольного старосты и бойца сторожевого наряда, я распорядился открыть калитку. Выйдя наружу и пройдя по деревянному мосту, подошёл к группе из двух десятков мужчин среднего возраста и трёх женщин чуть старше сорока, чуть поодаль от них на больших баулах сидело несколько сотен людей из Выселок.
– Вы хотели меня видеть? – прохладно поинтересовался я, ни к кому конкретно не обращаясь, и, внимательно осмотрев задумчивые лица старшин из Выселок, заложил руки за спину.
– Здрав будь, атаман Кудряш, – поглаживая живот, поприветствовал меня один из мужчин с властными манерами, имени которого я не знал, хотя лицо его мне было знакомо.
– Как тебя величать?
– Исеем, атаман.
– И тебе не хворать, Исей. С чем пожаловали на Хортицу?
– Знамо дело, защиты у тебя, атаман Кудряш, просим на время нашествия степняков окаянных. Обещаем во время осады честно выполнять твои приказы.
«Ишь ты, какой хитрый, – подумалось мне, – не хочет идти под мою руку, власть свою потерять боясь, но меня это ну никак не устраивает…»