Завершив песню-молитву, отец Гавриил покачнулся от навалившейся на него усталости и чуть было не упал, но, удержавшись на ногах, повелительным жестом остановил бросившихся ему на помощь служек, самостоятельно окропил святой водой алый стяг и протянул его мне. Сделав несколько шагов ему навстречу, я остановился, придерживая шашку, опустился на правое колено и поцеловал край знамени, под которым нам всем предстояло сражаться, умирать, получать раны и непременно побеждать.
Не успел я встать, как вдруг дружно ударили боевые барабаны и натужно заревели медные трубы. Запел хор. Ощущение торжественности момента ощущалось настолько остро, что стоявшие в шеренгах бойцы без всякой команды тоже встали на правое колено и взревели:
– С нами Бог!!!
Поднявшись и надев на голову кубанку, я выхватил шашку и проревел в ответ:
– Если с нами Бог, тогда кто же против нас?!
– Богоотступники! – нестройно ответили бойцы линейных сотен, и вместе с ними заклокотал присутствующий на площади люд.
– А раз они богоотступники, значит, победа будет за нами, мы победим!!!
– Ура! Ура!! Ура!!! – прокатился над излучиной и Большой рекой рёв сотен мужских и женских голосов.
В течение получаса бойцы по очереди подходили к алому стягу и, опускаясь на правое колено, прикасались к нему губами, после чего возвращались в строй. Завершив воинский ритуал, я под пение хора и игру оркестра вручил сотникам именные вымпелы и приказал сотням занять закреплённые за ними участки обороны. Сотни, соблюдая строй, разошлись, но на площади перед церковью остались женщины, дети и старики. Я подошёл к старосте и, окинув взглядом притихших людей, сказал:
– Ну что, бабоньки, вот и настал момент, ради которого все мы не покладая рук работали как проклятые и добросовестно учились воинскому делу.
– Атаман, – прижимая к груди годовалого ребёнка, обратилась ко мне мамаша лет семнадцати, – а вдруг не сдюжим, и степняки прорвутся на излучину?
– А вот это будет зависеть не только от нас, линейных казаков, но и от вас, бабоньки. Вы – наш тыл, на который мы всецело опираемся. Если вы не сдюжите, не сдюжим и мы, но мы непременно сдюжим, иного просто не дано. Любой мужчина, даже самый хилый, если за его спиной жена и дети, будет сражаться словно разъярённый лев, чтобы защитить своих детей и детей своих побратимов.
– Спасибо, атаман, мы сделаем всё, что можем, и даже сверх того, – с поклоном ответила молодая мать, нежно поглаживая кучерявые волосики своего чада.
Пожелав всем удачи и Божьего благословения, я со старостой направился в управу, но, не пройдя и тридцати шагов, заприметил бегущего посыльного из надвратной башни крепостной стены.