Артем сделал еще несколько шагов. Стало ясно, что это была Лиля. В глубине дежурного помещения спиной к нему, на коленях стоял мужчина и рылся в сейфе, где хранились сильнодействующие лекарства. Вокруг него валялись блестящие облатки, пузырьки и ампулы. Мужчина запрокинул голову, всыпая в себя пригоршню таблеток. Вторая рука потянулась к бутылке с водой, заблаговременно поставленной на сейф.
Лиля слабо застонала и заворочалась, пытаясь приподняться. Артем, не задерживаясь возле нее, бесшумно приблизился к мужчине и огрел его дубинкой по затылку. Всхлипнув, тот упал лицом на сейф и сполз на пол. Артем занес руку вторично.
— Не надо, — попросила Лиля.
Лицо у нее было бледное, нос распух, под глазами багровели следы будущих синяков. Как догадался Артем, ее оглушили ударом кулака в переносицу. Без всякой скидки на то, что бить приходится девушку. Артем приподнял грабителя и врезал ему в челюсть с такой силой, что у того изо рта полезли полурастворившиеся лепешки таблеток вперемешку с пеной.
— Не надо! — крикнула Лиля, оттаскивая его в сторону.
— Кто он? — прорычал Артем. — Откуда здесь взялся?
— Успокойся. Это пациент из шестой. Нужно срочно вызывать доктора Морта. У нас суицид.
Позвонив шефу по внутренней связи, Лиля объяснила, что Усольцев (так звали этого ублюдка) умолял дать ему снотворного, чтобы покончить с собой. Он заявил, что его удерживают в больнице насильно, лишая рассудка, и требуют, чтобы он переписал весь свой бизнес на молодую жену. Усольцев сказал, что находится на грани безумия и больше не в силах сопротивляться оказываемому на него психологическому воздействию. Понимая, что просто так его не выпустят, он видел единственный способ сохранить капиталы за взрослыми детьми в своем уходе из жизни, так как в этом случае они получат все по наследству.
Все это излагалось в путанной и горячечной манере. Когда Лиля стала успокаивать Усольцева, обещая, что завтра утром с ним побеседуют и помогут, он впал в настоящее неистовство, оглушил Лилю ударом кулака, завладел ключом от сейфа и занялся поисками снотворного самостоятельно.
Слушая сбивчивый рассказ, Артем сидел возле Усольцева, трогая его то за запястье, то за шею.
— Пульс прощупывается, — констатировал он. — Но, похоже, этот придурок успел проглотить целую кучу пилюль. Если его не откачать, он загнется.
— Я не умею! — жалобно простонала Лиля. — Меня этому не учили. У нас ведь тут душевнобольные, а не скорая помощь.
— Тебе самой помощь нужна, — сказал Артем и побежал открывать дверь, в которую уже настойчиво звонили и стучали.