Минусы тоже имелись. Вера Савич с самого начала попыталась поставить себя в особое положение. Она опаздывала на смены, пренебрегала обязанностями, перекладывала самую грязную и неприятную работу на других.
— Так дело не пойдет, — сказала Лиля однажды после того, как ей пришлось драить больничный туалет, брошенный Верой. — Нужно указать этой выскочке ее место.
— Попробуй, — буркнула Елена, меланхолично перелистывая страницы своего фотоальбомчика, с которым никогда не расставалась, ибо в нем были собраны ее воспоминания о былых восхождениях и романтических посиделках у костра.
— Против Инги не попрешь, — сказала Ольга, щурящая свои и без того узкие глаза перед зеркалом.
— Так и будем терпеть? — спросила Лиля.
Ответом было молчание, означавшее: отвяжись и на нас не рассчитывай.
Она отправилась к Алле, драившей плиту на кухне, и услышала от нее примерно то же самое:
— Возникать опасно. Вот надоест Верка начальнице, тогда мы ей все припомним. А пока что будем ждать. Всему свое время.
Лиля к голосу подруг не прислушалась. Особенно ее возмутила выходка Веры, которая поленилась или не удосужилась включить на ночь бойлер в спальном отделении, и добрая треть постояльцев, неспособных различать температуру в помещении, простудилась.
Утром Лиля встретила Веру во дворе и предупредила:
— Еще раз такое устроишь, пожалеешь.
— Что будет? — спросила Вера с вызовом.
— Искупаем тебя в холодном душе и на улицу выгоним, — пообещала Лиля. — Тогда на своей шкуре почувствуешь, что такое мерзнуть.
Это был блеф, но Вера Савич заметно испугалась, что-то пролепетала в свое оправдание, пообещала быть внимательнее и была такова.
Вечером Лиля чувствовала себя победительницей, но подруги поглядывали на нее странно и в разговоры не вступали, словно чего-то опасались. В комнате постепенно скапливалась смутная тревога. Лиля успокаивала себя, мысленно твердила себе, что поступила правильно, однако тягостное чувство не исчезало. Разрядка произошла во время ночного дежурства в лечебном отделении. К столу Лили приблизилась Инга, остановилась напротив и сказала, подбоченясь:
— Плохо выглядишь.
Это было чистой правдой, но все равно было обидно.
— Куда мне до Верки! — проворчала Лиля.
— Ревнуешь?
— Очень нужно! Было бы к кому.
— Ревнуешь, — кивнула Инга с удовлетворенной улыбкой. — Но это твое личное дело. Только держи свои чувства при себе, понятно? Еще раз узнаю, что ты Савич обижаешь, пеняй на себя.
— Кто ее обижает? Она сама кого хочешь обидит!
— Цыц! Ты на меня голос не повышай, девочка! Ты кем себя возомнила?
— Ваша Верочка ненаглядная ни черта не делает на работе, — кипятилась Лиля, — а если возьмется, то лучше бы не бралась. После нее все переделывать приходится или исправлять. Она…