Я посмотрела на Юлия Францевича. Протокола он явно вести не собирался. Геля третьего дня мне подробно процедуру досмотра живописала, протокол в ней играл роль наиважнейшую. Значит спрашивает не для ответов, а чтоб нервы мне помотать.
— У нас с кузеном, — деловито сообщила я, — произошла скандальная размолвка, о которой вы, ваше высокопревосходительство, я уверена, осведомлены. Аркадий Наумович покинул дом в расстроенных чувствах. Более я его не видела.
— Зажмурившись закалывала?
— Чем? — Я с любопытством приблизилась к кровати, из Аркадия ничего не торчало.
— Вот и мне интересно, чем?
Осторожно приподняв борт расстегнутого мундира, я рассмотрела залитую уже спекшейся кровью сорочку и небольшую, странной формы дырку в ней.
— Треугольным стилетом? — переспросила я с сомнением.
— Мимо. — Брют смотрел на меня с любопытством.
— Сечение скорее ромбическое. Кортик?
— Точно! Господина Бобынина закололи морским либо парадным кортиком. В тайном мои работнички глубину раны измерят, да и определят, каким именно, исходя из длины клинка.
— А при теле оружия не обнаружили?
Канцлер, видно поняв, что увлекся, окоротил меня строгим взглядом:
— Под подозрением ты, Серафима. Оправдывайся!
Вздохнув, я села в свободное кресло:
— Оно вам надо, Юлий Францевич? Время на игры тратить?
Он покачал головой:
— Не понимаю я тебя, барышня Абызова. А то, чего я не понимаю, раздражает меня до чрезвычайности.
— Сновидцы все блаженные, — сообщила я напевно. — Из этого и исходите.
— Я не могу исходить из того, что ты в любой момент можешь что угодно отмочить!
— Ну хорошо, — я сложила руки с видом прилежной школьницы. — Я убить господина Бобынина не могла, так как, во-первых, скорее сожгла бы его к лешему, а во-вторых, провела вчерашний вечер в компании его сиятельства князя Кошкина, надворную советницу Попович и дюжины свидетелей.
— До десяти, — кивнул Брют. — А после?
— Как порядочная девушка, спала в своей постели под присмотром няньки и двух горничных.
— А Зорин твой?
Изобразив раздумья, я радостно воскликнула:
— Он мог! Точно мог! Услышал, что Аркадий на меня руку поднял, да и схватился за кортик! Давайте Ивана Ивановича арестовывать!
— И где он этот кортик взял? Оружие-то морское.
— Купил! Точно. Узнал про побои, сразу в лавку пошел, в аффекте, и Аркадия зарезал из оного не выходя. Арестовывать будем?
— А, к примеру, Анатолий Ефремович не мог за твою честь вступиться?
— Князь? Он первее прочих мог! Послушайте, да они вдвоем это сделали! Точно! Узнали — и оба в лавку, а потом и Бобынина с двух рук закололи. Давайте обоих запрем, и князя, и советника?