– Дядька, а еще скажи. Нироннену-то это зачем? Он почему с утра до вечера с Фоминым нас гоняет да учит?
Семен Петрович хитро прищурился.
– А это потому, Жора, что он сам из низов, наш брат-солдат. В свейскую войну десять лет назад он капралом был. Его рота сильно хлебнула лиха в тот день, когда наши Кексгольм приступом брали. Вот и учит на совесть. Опять же, кто роту в бой вести будет? Не барчуки же из дворцов, верно? Эти-то все будут поближе к штабу или у прапора на лихом коне гарцевать… эхма!
– А вот еще скажи…
Но Семен Петрович хлопнул ладонью по столу.
– Все, хватит языком молоть. Закончили вечерять, прибираемся, готовимся ко сну. Время позднее.
* * *
– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – Синево!
Я устало прислонился головой к толстому стеклу и без всяких мыслей в голове смотрел на мельтешение зеленого леса и кустарников за окном. Толстый мужик напротив открыл очередную банку пива и протянул мне.
– Будешь?
Я оторвался от окна, глянул на банку. Ну да, вроде ничего так, нормальное.
– Давай.
– Держи, – мужик довольно ухмыльнулся и протянул мне открытую банку. – Что не весел сегодня, студент? Аль приключения не приключаются?
Я хмыкнул, сделал несколько больших глотков и вернул банку.
– Достало. Глупо как-то все. То, видишь, экстренный рекрутский набор, куда берут всех без разбора, и пихают в учебки, которые никто толком организовывать не умеет. В итоге рекруты мрут как мухи, из остатков собирают сводные команды, а тут – оп! – и мобилизацию отменили. Мол, войны не будет, всем спасибо, все свободны. И на фига тогда все это было?
Мужик сочувственно покачал головой.
– Ну да, ну да. Это еще что. Тут же армейские магазины – ну это склады у вас там так называются – к летней кампании организовали по всей дороге от Питера до Варшавы. Теперь вот, как войну отменили, все эти магазины взад сворачивать будут.
– Да знаю. Нас уже на это дело припахали. Таскать, возить, охранять.
– Верно мыслишь. А знаешь, сколько всего разворуют по дороге?
Я хмыкнул.
– Да не так-то и много. Если бы просто разворовали – не так обидно было бы. А то ж оно вовсе без пользы пропадает. Тухнет, плесневеет, мокнет, тонет… Похоже, убытки от несостоявшейся войны у нас сопоставимы с войной состоявшейся.
Мужик с довольным видом цыкнул зубом и вытер ладонью пышные седоватые усы.
– Ага, есть такое. Не, ну так-то в масштабах государства ущерб невелик. Но мыслишь правильно. А сам чего не участвуешь в этом всем?
Я оторопело уставился на толстяка.
– Чего? Ты че, старый? За кого меня держишь?
Мужик примирительно выставил вперед ладони.